— Я запретил взрывы не ради забавы, чтоб показать свой значок! — бессмысленно выкрикнул я в сторону владельца шахты. Он не смотрел на меня.
— Черт! — крикнул я. — Будь проклята человеческая жадность. Меня тошнит от людей. Мне стыдно, что я родился человеком!
Старый Сэм стал растирать мою голову ладонями у висков, намеренно их массируя.
Я покачал головой и увернулся.
— К чему? — стонал я. — Какой толк?
Репортер все еще стоял у моих ног, глядя на меня. Его лицо оживилось он планировал нечто из ряда вон выходящее.
— Ты спас мою жизнь, приятель! — крикнул он.
— Кретин! — с отвращением ответил я.
— Ты спас мою жизнь! — вновь крикнул он. — Парень, я уже вижу заголовки. Заголовки, за которые я несу ответственность. Ты будешь героем, приятель.
Я плюнул, а потом неуместно подумал, что должен был бы сберечь плевок для любимого лишайника Сэма.
— Да, сэр, — репортер по-прежнему неистовствовал. — Может ли быть лучший материал для героя? Маленький человек, подневольный правительству! Я покажу тебе, что могу сделать, какая я важная фигура. Я возьму такую соплю, как ты, и сделаю из тебя всемирного героя. Мне реклама тоже не повредит.
— Смотрите, — вяло сказал я, — вот герой.
Я указывал на Макнаба, который поднялся на ноги и смотрел на нас.
— Если вы хотите получить героя, возьмите его. Он заслужил это. Пока я лежал там без сознания, а вы кричали, он был в шахте и вытаскивал людей.
— Этот сукин сын! — крикнул репортер, внезапно придя в ярость.
— Я уничтожу его. До конца его жизни я буду гнать его с любой работы, которую он получит. Оставил меня лежать и страдать, каково? Обращал больше внимания на этих грязных горняков, чем на меня… МЕНЯ! Вырвался, когда я схватил его за ногу, чтоб он помог мне!
Я с трудом поднялся на ноги и шатаясь подошел к Макнабу.
— Пошли отсюда, — сказал я. — Вы поведете корабль? Сможете? Мне надо в Марсопорт. Шахты могут взрываться, мир погибнет, но правительство хочет получить свои отчеты вовремя.
Я произнес это, как извинение. Неожиданно я почувствовал, что не могу больше находиться рядом с этим репортером.
— Разве вы не хотите стать героем? — спросил Макнаб с задумчивым видом.
— К черту! — с отвращением воскликнул я. Я посмотрел на репортера, и мои губы скривились. Я забыл, что надо быть вежливым.
Он уловил насмешку, она пробила даже его толстую шкуру. Он двинулся было ко мне, его показная смелость перешла границы. Он думал лучше. Я стоял, готовый выяснить, не стеклянная ли его выступающая челюсть.
