И, возможно, он нуждался в ней больше, чем она думала. Но он был убийцей, ведь так? Он забрал жизнь Альбрехта без раскаяния, не так ли? Или с раскаянием? Кроваво-красные слезинки на его плече говорили о другом. Слезинки — знак боли и сожаления. Она поняла, что они говорили о том, о чем он никогда не признается. Слезинки выражали скорбь, кроваво-красные слезы скорби. Она задавалась вопросом, понимал ли он вообще ту скорбь, что таилась в его взгляде и душе?
Боже, это убивало ее. Он смотрел на нее с такой тоской, таким голодом, что это разбивало ее сердце.
— Я отдал бы свою жизнь, чтобы прикоснуться к тебе, и чтобы ты не отшатнулась, — шептал он, медленно подходя к ней. — Если бы я поклялся не целовать тебя, ты бы разрешила мне дотронуться до тебя?
Дикий, подавляющий голод появился в ней.
— Матиас, это несправедливо по отношению к тебе.
Она отчаянно закачала головой, отступив от него к дверце холодильника.
— Несправедливо по отношению ко мне? — его губы насмешливо скривились. — Это намного больше, чем я заслуживаю. Мне нужно это, Грейс. Только один раз. Позволь прикоснуться к тебе.
Она не была девственницей. Грейс нравилось считать себя всесторонне развитой женщиной, но даже для нее то, как Матиас трогал ее, делало почти невинной. Она чувствовала себя неспособной отказать ему, не в силах вернуть здравый смысл и убежать от него, куда глаза глядят.
Одно дело понимать окружающий мир и иногда мужчин. Но с Матиасом все, чему она научилась за эти годы, было просто неправильно. Матиас не действовал, как другие мужчины. Он не реагировал, как другие мужчины, и, безусловно, не делал то, что хотел, как делали все остальные. Если бы он начал спорить, показывая свою доминантную натуру, был высокомерным, упрямым, то она бы, возможно, ушла, уверяла себя Грейс.
Но он смотрел на нее с таким голодом. С голодом, который даже не пытался скрыть или убрать. Она не угрожала его независимости. То, как он смотрел на нее, было необходимостью для его выживания.
— Ты такая красивая, — прошептал он, когда остановился возле нее, заставляя гореть, она увидела удивление в его взгляде. — Я смотрю на тебя и иногда боюсь коснуться. Потому что ты можешь уничтожить меня. У большинства людей есть небольшой страх перед Породами, но ты стоишь передо мной, зная в своей душе, что я никогда не наврежу тебе. — Он провел рукой по ее щеке, заставляя ее кожу покалывать. — Я лучше умру, чем наврежу тебе или буду смотреть, как кто-то вредит тебе. Ты же знаешь это, Грейс?
