Были также и истории других животных случаев. Сообщалось, что сексуальность Пород была ближе к их кузенам в животном мире, чем к людям. Мужчины Кошачьих Пород, как рассказывали, во время эякуляции захватывали их женщин специальным расширением чуть ниже головки члена, называемым зубцом. А что касается Волков… Грейс уставилась на профиль Матиаса. Волки, как предполагалось, захватывали их женщин тяжелой опухолью, известной как узел.
Это не могло быть правдой. Она смеялась над этими историями тогда и отказывалась верить теперь. Но она не могла не верить в тяжелое летаргическое возбуждение, наполняющее ее. Он едва поглаживал ее, его пальцы еле заметно дотрагивались до трусиков, и, тем не менее, это делало ее слишком слабой, чтобы возразить. И хлопковое покрытие становилось влажным от ее соков.
— Ты должен остановиться, — прошептала она, ее ресницы затрепетали от резко возрастающей потребности. — Пожалуйста, Матиас.
Семейный домик Грейс располагался на северо-западе гор Катскилл Нью-Йорка. В большей степени засаженная деревьями область заставляла бурлить всё нутро Матиаса. Звуки ночи взывали к нему, но аромат Грейс заполнял разум.
Двухэтажный домик находился рядом с небольшим незагрязненным озером. Аромат воды был освежающим, звук водопада был слышен на расстоянии. Это должно было расслаблять. И это расслабляло бы, если бы лихорадка, взывающая взять свою пару, не заполняла его внутренности горящим голодом. Он сел на широкие ступеньки крыльца и достал ключи из ее сумочки. Грейс впилась в него взглядом, ее клиновидные, темно-русые волосы падали на лоб и прикрывали глаза. Дверь легко открылась. Матиас глубоко вдохнул, ища любой аромат, кроме пустого домика. Убедившись, что они одни, он поднял ее, занес на большой уютный диван и снова вышел из домика.
Принес ее багаж и свою сумку в большую спальню внизу, а затем проверил хорошо снабженные шкафчики и холодильник. Как только убедился в безопасности домика, отсоединил телефонные линии, закрыл входную дверь и вернулся к ней.
Грейс оставалась тихой. И она всё ещё была возбуждена. Матиас чувствовал запах, и это убивало его. Но также были ощутимы запахи страха и гнева. Она осудила его в момент, когда увидела, как он нажал на тот курок, и если бы смогла уйти, то он был бы уже заперт навсегда.
Тяжело будет понять ситуацию с ее точки зрения. Ее невинность не могла бы понять те условия, при которых обучались Породы, силы, которые сформировали концепцию их жизни до побега. Кошмары были такими же жестокими, как и реальность. Даже сейчас, десять лет спустя, Матиас мог почувствовать муки тех лет.
