— Хо-йа!.. Хой-й-а-а!
Ко мне приближалась небольшая группа людей в длинных белых рубахах и черных шапочках. Трое из них держали в руках поблескивавшие на солнце кривые ножи.
Я вздрогнул: «Убийцы!» — молнией пронеслась в голове страшная догадка. В памяти промелькнули картины минувшей ночи: луч таинственного прожектора… Самолет с разноцветными огоньками… Не являются ли и эти странные на вид люди сообщниками тех негодяев, которые причинили нам столько горя? Не разыскивают ли они нас для того, чтобы стереть с лица земли, как свидетелей совершенного ими злодейства?
Я забыл о мучившей меня жажде и, насколько это было в моих силах, поспешил обратно к Дикшиту. Быстро идти я все-таки не мог, расстояние между мною и преследователями сокращалось с каждой секундой.
Я остановился возле спящего Дикки, чтобы в случае необходимости защитить его, даже если это будет стоить мне жизни.
Не прошло и минуты, как люди в черных шапочках оказались не более чем в пятнадцати футах от нас. Они остановились, а один из них — тот, который был без ножа, — подошел ко мне. Согнув руку в локте и слегка наклонившись, он сказал:
— Хай!
Я проделал то же самое и с волнением стал ждать, что будет дальше.
Когда ко мне приблизились остальные, я заметил, что все они чем-то напоминают китайцев и что их кривые ножи не что иное, как безобиднейшая принадлежность земледельца — нечто вроде серпов.
Самый пожилой из незнакомцев с видимым сочувствием посмотрел на мою окровавленную ногу и подошел к Дикшиту, который только сейчас проснулся и не знал, что происходит.
Дикки сделал безуспешную попытку сесть. Я нагнулся, чтобы помочь ему, но двое смуглолицых юношей опередили мое намерение. Они бросили свои ножи на землю и, подбежав к Дикшиту, осторожно приподняли его.
Дикки улыбнулся и жестом попросил у них закурить. Один из молодых людей протянул ему пачку сигарет. Я прочел на этикетке слово «Шанхай». Это несколько успокоило меня, и, желая рассказать, кто мы такие, я начертил на песке самолет и, как мог, изобразил, что он потерпел катастрофу. Затем, показав рукой на кокосовую пальму, я объяснил, что нам страшно хочется пить.
В ответ на мою просьбу старик что-то сказал стоявшему возле него юноше, и тот побежал к бамбуковой роще, а те, что остались с нами, развели костер. Это было как нельзя кстати, так как с моря подул холодный ветер.
Скоро вернулся юноша, неся на плече длинный бамбуковый шест. Подойдя к первой попавшейся пальме, он ловко ударил им по свисавшим с кроны крупным плодам. Несколько орехов упало на землю. Подняв их, юноша срезал ножом верхушки и дал нам по ореху. Мы залпом выпили вкусное кокосовое молоко и с наслаждением съели нежную мякоть.
