У Луки не было намерения открывать тайну магистра Гохра. Кладбище было последним местом, куда он повёл бы Жерара. Даже то, что он уже признался Лекою в том, что именно они ищут, был большой риск.
— Это хорошо, что ты меня ведёшь не к скелету. А я-то уж подумал, что ты собираешься заняться тёмными искусствами, — искоса взглянул Жерар на Луку.
Лукреций несколько искусственно улыбнулся.
— Нет, никаких мертвецов мы поднимать не будем.
«По крайней мере, не сейчас, и не с тобой».
— Тогда зачем кость?
— Тот маг, чью сокровищницу мы ищем, зачаровал вход в неё на самого себя. Точнее, на конкретную часть своего тела.
— Хорошо хоть, он зачаровал палец, а не на более неприличную часть тела, — рассмеялся Жерар над своей же пошлой шуткой, но Лука не поддержал шутку.
Сейчас он думал о том, что же делать, когда они наконец найдут то, что нужно. Жерара ни в коем случае нельзя подпускать к дальнейшим манипуляциям с находкой. Потому что едва ли даже ради сокровищ Лекой согласиться пробудить сознание мёртвого чернокнижника, а значит, эта часть поисков Луки должна остаться для Жерара тайной. Но обмануть ушлого старшекурсника будет явно не так уж просто.
— Кажется, пришли, — наконец то сказал Жерар после часа рыскания по городским улицам. Уже стемнело, и двое подростков, без цели бродившие по городу, привлекали внимание. Тем более что они оказались в старом, богатом районе города, где жила знать, а значит, вполне могли привлечь внимание патруля, обходившего район с регулярной частотой. — Похоже, мы шли по ложному следу. Говорил же, что не стоит использовать церковные свечи. Вот и оказались под воротами храма. Эй, хмурик, ты чего молчишь?
Лука закусив губу, мрачно рассматривал храм, видневшийся за оградой.
— Да нет, дело не в свечах.
— А в чём же тогда?
— Это храм, в котором служит мой брат Лавель. И живёт он при нём. Значит, ещё тогда он забрал ту кость у матушки, не сказав мне.
— Так это же хорошо. Не выкинул, сохранил, — прагматично пожал плечами Жерар. — Правда, я не подписывался обворовывать храм.
— Не трогал бы кость, не пришлось бы идти, — огрызнулся Лука. — Я бы сам спокойно зашёл и забрал.
— Ну, теперь уже поздно. Будем надеяться, что если нас поймают, твой братец сможет нас отмазать. В крайнем случае, скажем, что нас припёрло помолиться.
Засунув кость за щеку (отчего Луку сильно перекосило, не от брезгливости, а от беспокойства за драгоценную часть скелета магистра), и закатав рукава рубашки, Жерар ловко, как будто всю жизнь этим занимался, полез вверх по изгороди. И Лука, чуть помедлив, полез за ним, гораздо более неуклюже.
