.
В понедельник вечером я звоню родителям, чтобы подтвердить, что я не умер и не валяюсь в канаве.
— Ну ладно, — говорит папа. — Но тебе стоит почаще видеться с братом. Ему одиноко.
— Это Джоне-то? — со смехом переспрашиваю я и переворачиваю сыр на гриль-сковороде. — Поверь мне, он совершенно не одинок.
— Повидайся с ним, — встревает мама. — Он ведь живет совсем рядом.
— Мам, он в Малибу. Это где-то в часе езды.
Папа недоверчиво покашливает.
— Бруклин от нас тоже в часе езды, но мы видимся с твоими тетушками каждые выходные, а ты знаешь, что у них творится в Бруклине? Картер, у них деревья наряжены в свитера. Однажды я увидел, как кто-то выгуливал чертового павлина. А когда зашел выпить кофе, странное хипстерское место оказалось по совместительству магазином, где продают пряжу. Кофе и пряжа. Кому в голову придет соединить это вместе?
— Хорошо, я вписываю тебя в колонку тех, кто не приедет в Лос-Анджелес на День благодарения, — говорю я и кладу сэндвич на тарелку. В Лос-Анджелесе случаются вещи куда более странные, чем кофе+пряжа.
Повисает тяжелая и многозначительная пауза, прежде чем вновь заговаривает мама.
— Джона сказал, что ты ночуешь у Майкла Кристофера, потому что тебе негде жить.
Я потираю виски. Вот трепло.
— Джона вечно врет.
— Как некрасиво, — ругает меня она. — Еще он сказал, что ты познакомился с девушкой.
Откусив кусок сэндвича, я не спеша жую, чтобы дать себе время и подавить растущее раздражение на брата.
— Она подруга друзей, мам. Я познакомился с ней на вечеринке.
— Ты познакомился с женщиной на вечеринке? — переспрашивает она.
— На костюмированной вечеринке, не на пьянке, — отвечаю я. — Она дружит с Майклом и Стеф, так что она не голливудская «мадам».
— И ты сделал это предположение, просто потому что она нравится Майклу? — спрашивает мама.
Меня это смешит.
— Мы провели вместе три часа. Ничего такого. И уверяю тебя — с ней все нормально.
— Она живет в Лос-Анджелесе, Картер, — недовольно ворчит мама. — Ничего нормального тут для меня нет. И я не понимаю, почему ты не мог найти кого-нибудь здесь. У нее, наверное, фальшивая грудь и это… Ну, то… Гадость, которую колют себе в лоб.
— Ботокс? — подсказываю я.
— Да. Оно.
— Так, ладно, давай успокоимся, — говорю я. — Джона живет в Лос-Анджелесе, но я не припомню, чтобы ты с ним носилась как курица с яйцом.
— Во-первых, следи за языком. А во-вторых, я редко вижу твоего брата, так что не используй его в качестве наглядного примера, — она глубоко вздыхает. — Джона всегда был мечтателем. А ты ответственным. Позвони ему.
