— Подите прочь, разбойники! — раздался старческий голос. — До утра не терпится, что ли?! Вот спущу собак, будете знать! И так весь город подняли своими игрищами нечестивыми. Не открою!
— Я с добрыми намерениями, милсдарь, — тонким девичьим голоском произнесла Паола. — Отсюда все сбежали, улица пуста, а я… не знаю куда идти. Можете глянуть из окна, я совершенно одна.
В конце своей речи, Паола почти натурально всхлипывала. Её весьма посредственная игра, тем не менее, подействовала — сначала раздались шаги, а затем звук отпираемых многочисленных засовов и цепочек. Наконец, двери приоткрылись, разрезав ночной мрак острым лезвием жёлтого света. В одной руке старик держал кинжал, в другой — фонарь. Паола одним резким движением выбила у него кинжал и, прижав к стене, зажала рот рукой:
— Я ничего не сделаю тебе, старик. Просто не брыкайся и не пытайся вырваться. Я задам пару вопросов и растворюсь в этой неспокойной ночи. Так что, договорились?
Хозяин дома что-то утвердительно промычал, испуганно выпучив глаза, и Паола подняла руку, в которой болталась голова колдуна. Он попытался завизжать, но вампирша была наготове и снова зажала ему рот.
— Я сказала — без фокусов, старик! Мне нужно знать, кто это и где живёт? Всё! Ответишь на вопросы и больше никогда меня не увидишь! Еще раз спрашиваю, говорить будешь?
Старик как-то весь обмяк, словно из него вытащили стержень и вновь утвердительно кивнул головой.
— Просто отлично! Так чья же эта прелестная голова, дед?
— Серый волк тебе дед, — буркнул старик. — Сынок это старший прелата нашего — Удольфа Бергазино. Это с ним ты тут по крышам носилась, что ли?
— Не твоё дело, старик. Не забивай свою седую голову. Где жил этот достойный член общества? Сможешь показать?
— Отчего же не помочь юной деве в её поисках, — ехидным голосом произнёс старик. — Отсюда буквально в двух шагах площадь Буерганно, на ней трёхэтажный особняк. Не ошибёшься, он там один такой.
— А ты не врешь, дед?
— С чего бы, — пожал плечами старик. — Да и ножик мой у тебя. К тому же в городе мало кто его любил. Уж больно странным был.
— Странным?
— Да, можно и так сказать. Всё делишки какие-то мутные. Друзья, что твои висельники, один другого краше. Приходят, уходят. Давно бы им городская магистратура занялась. Да только отца боятся. Его священство не на последних ролях в епископате заседает, с такими не шутят.
— Неплохо, — буркнула себе под нос Паола, отпуская хозяина дома. — Спасибо, что помог, старик.
