— Я никому не отдам его. А уж тем более твоей жене. Сама в состоянии воспитать своего будущего сына, — отрезала Аретта.
Потом мы поехали в ресторан и славно провели вечер. Аретта была ласковой и желанной, как никогда.
Я отвез ее в Монро и вернулся в тот же день. Вайолет Ли сообщила мне, что твердо решила взять на воспитание ребенка, и требовала, чтобы я подписал какой-то заковыристый контракт, в котором, насколько я понял, речь шла не только о моем согласии усыновить ребенка, но и о том, что я обязуюсь пожизненно заботиться о нем, дать образование и так далее. Я отказался подписать этот документ. Тем более после того, как жена сказала, что хочет взять ребенка с болезнью Дауна или церебральным параличом — в ней вдруг проснулось желание покровительствовать сирым и убогим. Мы проспорили допоздна и разошлись по разным комнатам, обиженные и раздосадованные взаимным непониманием. Я думал об Аретте. О том, что она носит нашего ребенка. Я испытывал к ней нежность и таял при мысли о том, что скоро стану отцом.
Я позвонил Аретте. Сказал, что собираюсь развестись с женой и жениться на ней. Я думал, она обрадуется, но Аретта стала отговаривать меня.
— Это противно Богу, — был ее основной аргумент. — Он накажет нас и нашего ребенка.
— Но я не смогу растить чужое дитя, зная, что у меня есть свое родное, которое нуждается в отцовской заботе, — возразил я. — Пускай Вайолет Ли катится к чертям со всеми своими христианскими бреднями.
— Не говори так. Я слышала, твоя жена очень милосердный человек.
— Может, это и так, но ее милосердие на меня не распространяется. Ей наплевать на то, ЧТО думаю и чувствую я.
— Это потому, что она мало знает тебя. Если бы твоя жена знала, какой ты добрый и великодушный, она бы тобой гордилась. Послушай, а что, если ты расскажешь ей о нас, попросишь у нее прощения?
— Но ведь ты сказала, что не отдашь никому своего будущего сына, — напомнил я.
— А разве я собираюсь его отдавать?
В это время приехала бабушка, и Аретта повесила трубку.
Два дня я ломал себе голову над, как мне казалось, неразрешимой проблемой. Я видел, что жена страдает. Слышал, как она подолгу разговаривала по телефону с миссис Макгроу и какой-то Дженни, до меня доносились обрывки фраз: «я бы сделала на ребенка завещание», «одинокой женщине сложно добиться опеки». Я понимал, что Вайолет Ли так или иначе осуществит задуманное. И тогда решился на этот разговор.
Я признался, что был ей неверен, что девушка, с которой я ей изменил, ждет ребенка, что вряд ли Вайолет Ли сможет простить мне это…
