— Нет, ты только полюбуйся на себя, о чём ты говоришь? — не унималась она, а потом, резко присев на стул, выпалила, как из пулемёта, — Господи, да ты, видно, втюрилась, бедолага. Как ещё оправдать весь тот бред, который ты тут несёшь?
Подруга угодила в самую точку, и мне ничего не оставалось делать, как угрюмо отмалчиваться и сопеть в тряпочку, чтоб окончательно не выдать себя.
— Значит, я права. Смотри, как бы потом локти не пришлось кусать, их ведь не достанешь. Интересно, а он соизволил предупредить тебя о своём отъезде или слегка забыл?
— Уезжает? Когда? — в голове у меня всё перемешалось, я сползла с кровати и приземлилась мягким местом на пол.
Наверное, вид у меня был затравленный, так как Лена резко сменила разгневанный тон на ласковый. Пристроилась рядом со мной на полу, вздохнула и погладила по голове.
— Через неделю. У него билет в кармане, — устало проговорила она, как будто целый день мешки ворочала, — очнись! Он заморочит тебе голову и бросит.
— Я тебе не верю, не верю!!! Уходи!!!
Возможно, в глубине души я и осознавала правоту подруги, но от этого становилось ещё хуже, слёзы градом покатились из глаз, и я, чуть не сбив с ног маму, которая некстати появилась на пути моего бегства, вылетела из комнаты.
— Что это на неё нашло, никак солнечный удар в придачу к ожогам получила? Значит, есть не будет, а я пирожков напекла. Пошли, Леночка, мы с тобой чайку попьём, а горе-купальщица наша пусть успокоится.
В эту ночь я так и не уснула, в голову лезли разные мысли, то одно, то другое, но путного ничего не пришло. Измученная, я решила: чему быть, того не миновать.
— Здравствуй, родная! Я так по тебе соскучился! — его голос из телефонной трубки, звучал, как политый на рану бальзам. Боже! Неужели такое возможно? Влюбиться, как сумасшедшая! Сидеть, будто привязанная к телефону, а ночами просыпаться от того, что в ушах раздаётся его ласковый убаюкивающий голос.
— Ты откуда?
— С работы. Знаешь, тётка уехала на выходные в Андижан, мы можем встретиться у меня дома. Ты согласна?
— Ну, не знаю… Соседи увидят, разговоров не оберешься.
— Трусиха!!! Да на работе все. Договорились? — было страшно, но соблазн остаться с ним наедине без посторонних любопытных глаз пересилил всё, и я согласилась. Через секунду в трубке раздались короткие гудки.
— Что делаю? Совсем от любви крыша поехала. Что скажет мама? А если узнает Ленуля, головы мне не сносить. Чёрт! Чёрт! — уже одеваясь, твёрдо себе сказала, чтоб не передумать в последнюю минуту, — решено!
