— Не скажем, — заверила его Катрин. — Всего хорошего.
Мередит не оставалось ничего другого, как последовать за подругой.
— Вот ведь противный тип, — с омерзением передёрнула плечами Катрин. — Ты по-прежнему уверена, что это хорошая идея — встречаться с этим Ливианом?
— У меня с самого начала не было такой уверенности, а теперь всё стало только хуже. Но отступать после того, как ты обеднела на тысячу долларов я просто не имеют права. Полторы тысячи долларов за информацию, которую мы просто поленились поискать в справочнике, не дороговато ли, подруга?
— Я рада, если эти бумажки смогут помочь хоть кому-то.
— Бумажки?! Тысяча долларов?
Они с сестрой привыкли существовать вдвоём на триста пятьдесят баксов в месяц. И никогда не считали себя не нищими.
А тут выкинуть больше тысячи одним махом?
— Бумажки, — уверенно кивнула Катрин. — Не думай, что я не знаю цену деньгам. Просто… даже не знаю, как это тебе объяснить, Мередит. Когда заработаешь деньги — они по праву твои. А так? Я не могу воспринимать их как нечто мне принадлежащее. Я их не заработала, не заслужила. Даже не своровала. Мне просто плевать на них. Но я рада, если они помогут тебе что-то узнать о твоих родителях. Но ты не рада?
Мередит вздохнула:
— Призрачная ниточка, тянущаяся к гибели людей. Эта ниточка, может быть, приведёт нас к ключам, отпирающим чёрную дверь со страшными секретами. Я не уверена в том, что стоит ворошить прошлое.
— Хочешь отступить?
— Хочу. Но не отступлю.
11. Мередит. Ливиан Брэдли
Мередит хотела подкинуть Катрин в библиотеку по дороге, чтобы та не теряла времени даром.
Но подруга упёрлась:
— Мы едем бог весть куда, чёрт знает к кому. Что-то мне подсказывает, что этот Ливиан Санфил вовсе не мальчик из церковного хора.
— У тебя потрясающая интуиция!
— Язвить можешь сколько угодно, но я буду ждать тебя в машине. Если через час не появишься и не дашь о себе знать — вызову полицию.
— Может, не стоит так радикально?
Катрин лишь пожала плечами, как бы говоря: «Стоит».
Навигатор диктовал повороты согласно заданной программе.
Следуя ей, подруги заехали в район, сильно отличающийся от всех, что они привыкли видеть в Эллиндже.
Как оказалось, город не состоял целиком из карамели и сахара. Были тут ещё и такие, мрачные и серые, запущенные кварталы.
Унылые дома из мрачных бетонных блоков с подслеповатыми окошками тесно обступали дороги, напоминая пчелиные соты, лишенные мёда.
В местах, подобных этому, сразу познаётся истинное значение слова: «аура». Всё вроде бы в норме — асфальт, газон, дом, булочная. Но в воздухе витает безысходность и тоска.
