– Вот-вот.
– Я и сам немного утомился, – бросил он как бы невзначай.
– А что, если… – она посмотрела на каминные часы, – что, если мы вечерком перекусим дома, чем бог послал? В ресторан ведь можно и завтра.
– Дельное предложение, – сказал он. – Тем более что я не так уж голоден.
– Как ни странно, я тоже.
– Но в кино-то сходим?
– А как же!
В потемках они, как мыши, подкрепились сыром и залежалыми крекерами.
Семь часов.
– Знаешь, – произнес он, – меня как будто подташнивает.
– Да что ты?
– И спина разболелась.
– Давай помассирую.
– Спасибо, Элма. Золотые у тебя руки. Любому массажисту сто очков вперед дашь: не слишком сильно, не слишком слабо, а именно так, как нужно.
– Ступни прямо горят, – пожаловалась она. – Боюсь, не дойду я сегодня до кинотеатра.
– Ничего, в другой раз, – сказал он.
– Я вот что думаю: сыр-то у нас не испортился? Изжога разыгралась.
– Ага, ты тоже заметила?
Каждый покосился на тумбочку с лекарствами.
Семь тридцать. Семь сорок пять.
– Почти восемь.
– Джон!
– Элма!
Они заговорили одновременно.
И от неожиданности рассмеялись.
– Ну, что ты хотел?
– Нет, давай ты.
– Нет, ты первый.
Оба помолчали, слушая тиканье часов и глядя на стрелки; сердцебиение участилось. Лица побледнели.
– Плесну-ка себе мятного сиропа, – сказал мистер Александер. – От желудка помогает.
– А потом ложечку мне передай.
В потемках они причмокивали губами, довольствуясь тусклым светом единственной лампочки.
Тик-так, тик-так, тик-так.
На дорожке перед домом послышались шаги. Кто-то поднялся на крыльцо. Зазвонил звонок.
Они оба замерли.
В дверь снова позвонили.
Хозяева затаились в тишине.
Звонок принимался дребезжать шесть раз.
– Не будем открывать, – дружно решили муж с женой и, вздрогнув от очередного звонка, охнули.
Они смотрели друг на друга в упор и не двигались.
– Вряд ли это что-нибудь серьезное.
– Разумеется, ничего серьезного. Начнутся пустые разговоры, а нам отдыхать нужно.
– Вот именно, – подтвердила она.
Звонок не унимался.
Под очередную трель мистер Александер принял еще одну ложечку мятного сиропа. Его жена налила себе воды и проглотила белую пилюлю.
Звонок сердито взвизгнул и умолк.
– Пойду гляну, – шепнул мистер Александер. – Из окошка в холле.
Оставив жену, он вышел. Тем временем Сэмюел Сполдинг повернулся спиной и уже начал спускаться по ступенькам. Мистер Александер не смог припомнить его лица.
Из окна гостиной тайком смотрела миссис Александер. У нее на глазах с тротуара свернула ее приятельница по клубу «Наперсток», которая столкнулась на дорожке с незадачливым посетителем, сошедшим с крыльца. Эти двое остановились. В тишине весенних сумерек зазвучали приглушенные голоса.
