Бернард прочистил горло, взял нож и стал водить им по скатерти.
– Думаю, – сказал он, – это и есть способ решения наших нетривиальных проблем.
Он очертил на скатерти удлиненный прямоугольник и провел линии вдоль и поперек, чтобы вышло похоже на теннисный корт.
Поверх теннисной сетки Тримбл с женой провожали взглядом удаляющиеся фигуры Чарльза Уильяма Бишопа и Карлотты де Вега Монтенегро. Те качали головами, понурив плечи в лучах полуденного солнца.
Жена Бернарда полотенцем промокнула пот у него на щеках; он тоже коснулся полотенцем ее щеки.
– Ай да мы! – сказал он.
– Как по нотам! – ответила она.
Они посмотрели друг на друга, и каждый отметил усталый от приятного времяпрепровождения, но вполне довольный взгляд.
Молодой пастор Келли бочком протиснулся в кабинет отца Гилмана, помедлил и огляделся по сторонам, как будто собирался выйти, чтобы тут же зайти снова.
Подняв голову от бумаг, отец Гилман спросил:
– Что-то случилось, отец Келли?
– Даже не знаю, – ответил тот.
Отец Гилман не выдержал:
– Не могу понять, ты ко мне или от меня? Прошу, заходи, присаживайся.
Отец Келли робко шагнул через порог кабинета и наконец сел, не сводя глаз со старого священника.
– Итак? – поинтересовался отец Гилман.
– Итак, – подхватил отец Келли. – В общем, все это как-то нелепо и странно – может, и говорить не стоит.
Тут он умолк. Отец Гилман выжидал.
– Речь идет о той собаке, святой отец.
– О какой собаке?
– О той, что кормится при больнице. По вторникам и четвергам этот пес тут как тут: ему повязывают красный шейный платок, и он сопровождает отца Риордана, когда тот обходит больничные палаты второго и третьего этажей: одно крыло, другое, наверх, а потом вниз, на выход. Пациенты в этой собаке души не чают. Она им поднимает настроение.
– Ах да. Припоминаю этого пса, – сказал отец Гилман. – Какое благо, что к больнице тянутся такие животные. Но что тебя тревожит?
– Видите ли… – начал отец Келли. – У вас сейчас найдется минутка, чтобы взглянуть? Он занимается весьма необычным делом.
– Необычным? В каком смысле?
– Понимаете, святой отец, – сказал отец Келли, – на этой неделе пес дважды приходил в больницу один и сейчас прибежал снова.
– А отец Риордан? Разве он не на обходе?
– Нет, святой отец. О том и речь. Пес совершает обход сам по себе, в отсутствие отца Риордана.
Отец Гилман фыркнул.
– Только и всего? Очевидно, собачка весьма смышленая. Как та лошадь, которая в годы моего детства возила молочный фургон. Она сама знала, куда сворачивать и у каких домов останавливаться – молочнику даже не приходилось ее понукать.
