- Надеюсь, мое предупреждение кристально ясно? - добавив в голос угрожающих ноток, спросил я.
- Понял я, понял, - Сатриэль поднял руки в примирительном жесте. - Но что ты будешь делать, если девушка выберет другого?
- А что я смогу сделать? Я отпущу ее. Ладно, хватит об этом. Зачем явились?
На этот раз слово взял Авриэль, как самый сдержанный и благоразумный из братьев:
- Мы соскучились. Тебя не было слишком долго, друг.
На минуту я даже расчувствовался, но быстро взял себя в руки:
- Я тоже скучал, малыши вы мои несмышленые. Приходите завтра утром, и мы наверстаем упущенное время. Заодно и с Лин как следует познакомитесь. Потом сходим к Низшим, разведаем обстановку, один я не справлюсь. А сейчас мне пора собираться, нельзя опаздывать к Владыке. Наказать не накажет, но обидится, а у меня столько огнёвки нет, чтобы его «разобидеть».
Должен отметить, что друзья у меня понятливые, сразу встали, обняли меня и смотались через портал. Мне же нужно было прибраться в кабинете и идти переодеваться, времени почти не осталось. Интересно, как там моя Лин? Какое платье она выберет? В том, что она отвергнет моду демониц, я не сомневался. Моя девочка слишком темпераментна и непредсказуема, чтобы поступать так, как велят законы.
Валаам Алчная Песнь
Демон сидел в единственном месте, где чувствовал себя комфортно - в зеркальной комнате своего замка. Комната была полностью покрыта зеркалами, поэтому Валаам мог видеть себя со всех сторон.
Весь торс демона покрывали шрамы, отчетливо напоминающие буквы из демонического алфавита. Они были вырезаны специально при помощи острого ножа, смоченного в святой воде, чтобы кожа не регенерировала. Буквы располагались в хаотичном порядке, многие повторялись несколько раз. Для непосвященного останется загадкой, что означает подобное действо: простая прихоть нездорового рассудка или же сакральное таинство, имеющее глубокий смысл.
На самом же деле все намного проще, это были первые буквы имен жертв, которых убил или покалечил Валаам. В жертвы он всегда выбирал незнакомых людей. Как маньяк, он мучил человека до тех пор, пока тот не называл свое имя. После этого, он вырезал на своем теле букву и потом убивал. Если жертва слишком быстро называла свое имя, то он убивал ее очень жестоко и долго. Агония человека могла тянуться месяцами. Были и «счастливчики», которые молили о смерти годами. А если наоборот, жертва оттягивала момент, сохраняла интригу, как называл это палач, то он дарил ей легкую, с его точки зрения, смерть.
