— К сожалению, да, — потому что, пусть эта вещица и стоила баснословных денег, почти что недельного жалования Тринити, но она собирались купить ее.
Для некоторых поход по магазинам был привычным делом, но она не была среднестатистической двадцатидевятилетней девушкой. Тринити никогда не тратила двести долларов только на одну вещь. На самом деле, она не была уверена, что спустила столько на одежду и аксессуары за целый год. Если что-то не получалось сделать своими руками, то это почти что всегда можно было купить в комиссионном магазине. До сегодняшнего дня. Было что-то особенное в этом пальто.
— Вот ты где.
Она обернулась и увидела улыбающегося Роберта, идущего по проходу.
— Я просто смотрю, — сказала Тринити, ощутив внезапное чувство вины.
— Красивое, — он взглянул на пальто, которое она держала в руках. — И мех на рукавах и воротнике приятный на ощупь. Возьми его, — Роберт начал доставать бумажник.
— Нет, — сказала она.
— Тринити, я настаиваю.
— Нет, я имела в виду, что возьму его, но не могу позволить тебе за него заплатить. Я куплю его сама. Очень мило с твоей стороны предложить это, — добавила она мягче.
— Я зарабатываю достаточно, чтобы оплатить это пальто, — заметил Роберт. Его слова задели Тринити.
Я зарабатываю больше тебя, а ты бедная. Она уловила подтекст в словах Роберта. Тринити была прекрасно осведомлена о его ежемесячном доходе, вплоть до последнего цента. Он никогда не давал ей об этом забыть.
— Уверена, что это так, Роберт, — она положила пальто на кассу, пытаясь сдержать гнев.
— Двести двенадцать долларов и двадцать девять центов, — продавщица озвучила сумму и перевела взгляд с Тринити на Роберта. Она так и не поняла, кто же все-таки выиграл спор и удостоился чести заплатить за товар.
— Двести двенадцать плюс двадцать девять центов. — Тринити порылась в сумочке в поисках мелочи.
— Хотите упаковать?
— Да, — сказал Роберт.
— Нет, спасибо, — произнесла Тринити одновременно с ним.
— Всего доброго, — попрощалась девушка.
— Спасибо, — ответила пара в унисон.
— Давай пообедаем, — предложил Роберт, когда они вышли на улицу.
— Не возражаешь, если я поеду домой? Плохо себя чувствую сегодня. А ты уже закончил со своими делами в городе?
— Да. Как насчет тебя?
— Я тоже. Чувствую себя как выжатый лимон, и голова разболелась, — и причина этому Роберт Крейг.
— Тогда я отвезу тебя домой. Если не будет других предложений, конечно, — он взглянул на Тринити с надеждой.
— Извини, я хочу побыть одна сегодня, — ее чуть не стошнило.
