— Что ты здесь делаешь?
— Я пришел поговорить с тобой. Я осознал, что мы поссорились, и считаю, что нам нужно это обсудить.
— Иди к черту!
— Пожалуйста. Дай мне возможность объяснить свое положение и свои действия. И после этого, если ты захочешь, чтобы я ушел, я уйду, без вопросов.
— Я уже хочу, чтобы ты ушел. Так что, не утруждай себя и свали прямо сейчас.
— Тринити…
— Нет! Поверь мне, когда я говорю это. Из того, что ты можешь мне сказать, нет абсолютно ничего, я подчеркиваю ничего, что изменило бы мое мнение. Ты женат. Ты лжец. Я закончила.
— А что, если я еще не закончил? — спросил он с угрозой в глазах, делая шаг ближе к крыльцу.
— Не вынуждай меня звонить в полицию, — Тринити медленно отступала к входной двери, почувствовав тревожные звоночки и насторожившись. Ей не понравился взгляд Роберта. Он выказывал пренебрежение, и, казалось, хотел продемонстрировать ей всю меру своего неодобрения. Она проклинала себя за то, что была набитой дурой, не предусмотрев, что такой человек как Роберт Крейг не уйдет с миром, когда его так грубо бросают.
— Ты не позвонишь в полицию. Я знаю тебя. Сейчас ты зла, но глубоко внутри ты все еще хочешь меня. Признай, ты бы скучала по мне, если бы я действительно ушел.
— Конечно, как скажешь, — Тринити пожала плечами и продолжила отступать к двери, решив сделать это внутри, в безопасности, до того, как он еще больше разозлится. Пусть полиция разбирается с его жалкой задницей.
— Ты не сделаешь этого, — он пожал плечами, указывая на дом, — ты также можешь остановиться. Давай поговорим о нас. Я не хочу без тебя жить, — он поставил одну ногу на нижнюю ступеньку крыльца, не отрывая от Тринити взгляда. Тот факт, что его глаза остекленели и налились кровью, не ускользнул от нее.
— Коко! — она позвала собаку, по ее мнению, довольно ровным голосом, учитывая обстоятельства.
— Ты думаешь, что эта дворняга напугает меня? Я так не считаю, — его рот скривился в иронической усмешке, в то время как он поднялся на последнюю ступеньку и потянулся к ней.
Яростный лай Коко может и не пошатнул его намерений, но низкое рычание, раздавшееся в темноте, это сделало. Роберт застыл на месте, все еще поглаживая меховую отделку на воротнике Тринити, когда, в поле зрения, обогнув дом, появилось животное. Коко завыла под дверью. Волк! Тринити задержала дыхание, она не знала, быть ли ей напуганной или благодарной, и поняла, что близка к истерике. Но серебристый волк, похоже, не обращал на нее внимания. Его желтые глаза превратились в узкие щели и сфокусировались на Роберте. Тринити выбрала благодарность и выдохнула.
