— Браво, Пато. Браво, собачка!
В течение трех последующих дней Пато действовал на диво успешно, к вящему удовольствию моих друзей, ибо он стал всеобщим любимцем.
И вот я вернулся домой счастливым обладателем шестимесячной собаки, существа ужасно неказистого, беспородного, которое без всякой дрессуры и натаскивания проявило несравненную смекалку и поразительную ловкость.
Увы, мне следовало бы его пощадить, обращаться с ним более бережно, кое-чему научить…
Но Пато так полюбил охоту, он так заливисто лаял, когда видел, что я не хочу брать его с собой, что я уступал, частично из сочувствия к его переживаниям, частично из собственного эгоизма, ибо благодаря стараниям Пато я никогда не возвращался домой с пустыми руками.
Достаточно сказать, что в течение трех недель я добыл 14 фазанов и не потерял ни одного!
Пато превосходно искал дичь, шел по следу медленно и осторожно, прекрасно делал стойку, и к тому же мне совершенно не приходилось беспокоиться о подраненной дичи.
Пато много трудился, и притом ежедневно, аппетит у него был отменный. Сам он был всегда бодр и весел.
В конце октября я вновь привез Пато в Солонь, где он еще больше поразил моих друзей своими успехами.
На третий день нашего пребывания в Солони Пато внезапно отказался от похлебки и не пожелал покинуть мою комнату. Я приказал принести молока, его излюбленное лакомство, он немного полакал из миски и снова лег на коврик.
Я пошел на охоту один. Пато даже не шелохнулся, не сделал попытки подняться и следовать за мной. В тот день я охотился безо всякого удовольствия, безо всякого интереса, хотя дичи в наших угодьях было очень много. Нет, ничто не радовало меня, настолько я был обеспокоен и вернулся домой аж в три часа дня. Все в доме были чрезвычайно обеспокоены и огорчены: оказалось, что два часа спустя после моего ухода у моего бедного песика начались страшные судороги. Все считали, что у Пато бешенство. Бедняга даже не узнал меня…
В течение двадцати четырех часов приступ следовал за приступом… Пато корчился в страшных муках… Затем он в последний раз дернулся и застыл…
Бедный Пато! Он был мертв…
Следующий мой рассказ тоже посвящен существу совершенно необыкновенному как по происхождению, так и по способностям.
Судите сами.
В 1881 году французское правительство поручило мне провести научные исследования в Гвиане. Долгие месяцы я провел на берегу реки Марони, что отделяет Французскую Гвиану от Нидерландской.
Я вел суровый, полный опасностей и лишений образ жизни исследователя, почти первооткрывателя в этих диких дебрях. Я охотился, ловил рыбу, шел туда, куда вела меня фантазия, бродил по девственным лесам, изучая величественную тропическую природу, ел то, что Бог или случай пошлет, спал в роскошном отеле, называемом «Под открытым небом», собирал гербарии и коллекцию насекомых.
