Литвинов застыл как покорный генсек и только минуты через две открыл рот.
— А как же все-таки убийца? Ведь его видели… Архипов сидел, склонив голову, что-то обдумывая.
— Возможно, это покажется слишком сложным, но мне кажется, что они вполне могут все это симулировать.
— То есть как?
— А так, что если у нас в деле будут только эти письма и ничего больше, то, скорее всего, мы бы быстро потеряли к ним интерес. Шутка кого-нибудь психопата, да мало ли… так ведь? Литвинов кивнул.
— Но добиться им надо совсем другого. Им нужны свидетельства о смерти. Поэтому они закатили спектакль с убийцей, который подстерегает своих жертв как маньяк, ну и с прочими атрибутами. Кстати, будет совсем неудивительно, если на случай возможного провала они пошли еще дальше. Вдруг, все это раскроется? Такое ведь можно предположить, кто-нибудь сболтнет лишнее, увидит что-нибудь… Тогда пострадает все. И они сами, и компания, в лице посредника. Компания сама по себе может ничего и не знать. А может и знать. Я имею в виду руководство. Так вот, этих женщин помещают к такие условия, которые с виду раем не покажутся и держат там соответственно, чтобы они походили на жертв похищения. В этом случае, все остаются на свободе и с деньгами. Компания не посмеет им не выплатить, да и в договоре, наверняка, есть что-нибудь этакое.
— То есть, — произнес Литвинов, обращаясь словно к самому себе, — закрывая дело, мы ставим последнюю, самую главную подпись.
Архипов кивнул.
— Но это еще из области версий, — сказал он. — Надо проверить страховую компанию, но лично мне кажется, что совпадений, вернее исключений из правил в таких случаях не бывает. Если все дают информацию, а одна скрывает, это настораживает.
Кабинет затянуло стойкой завесой дыма, образующего под потолком причудливые формы. Тяжелые шторы на окнах были раскрыты и пропускали в комнату белесый дневной свет, рисующий на крашенном полу вялые блики. С пыльной полки книжного шкафа красными буквами подмигивал Уголовный кодекс и томик Фридриха Незнанского. Остальное свободное пространство занимали многочисленные стопки разноцветных папок, к которым не прикасались, по крайней мере, последние три пятилетки. Что в них содержалось — оставалось только гадать, может быть, пророчества бывшего хозяина кабинета.
— Знаешь, что, — после некоторого раздумья сказал Литвинов, — пусть Батурин этим и займется. А ты поезжай на птицефабрику и быстренько закончи там все дела.
Архипов покосился на шефа, который не переставал вертеть сигаретную пачку.
