— У вас в удостоверении написано.
Они вышли из видеоцентра и Архипов рассмеялся.
— Ну, миссис Марпл! Итак, они здесь были. Девушка и моложавый ублюдок Что теперь? Опять же, мы не знаем, ни фамилии, ни имени, ни куда они поехали потом. Сплошной мрак.
Литвинов подошел к подробной карте области, висящей напротив окна и подперев седую голову рукой, задумчиво вперился в нее взглядом.
— Такая маленькая, — подумал он, а столько всякого дерьма происходит. Слишком уж много для такой маленькой.
Он перенес тяжелый взгляд на восток, потом на юг и вздохнул. Хотелось и туда и туда, а еще больше хотелось отдохнуть. Припомнилась маленькая деревушка на юге Украины, не отмеченная ни на одной карте, могилы родителей, забытые и заросшие травой.
Суверенная Украина, теперь туда так просто и не проедешь, словно железный занавес перетащили в другое место. Могила родителей там, а он здесь. Все до ужаса просто. Ведь Украина то наверняка проживет без нас, и пусть там жестокий голод, почище, чем в осажденном Ленинграде, безработица, разруха, взрывы, катаклизмы… но причем же здесь могилы его родителей! Они, наверняка, и помыслить не могли, что окажутся другого гражданства, чем их сын, который теперь не может почтить родительскую память без зеленого штампика в паспорте и унижающего шмона на границе.
Его глаза автоматически вернулись к самой крупной точке на карте. Калининград.
Дел прибавилось. В особо важные он вникал сам, перечитывая их до изнеможения, другие отправлялись следователям, ведущим одновременно по десять-пятнадцать дел.
Но его сейчас волновало другое. Если Архипов не справится с исчезновениями, неминуемо разразится скандал на всю Россию. Газеты поднимут невероятный шум, сверху начнут все сильнее и сильнее стучать кулаком, нагрянет масса проверок, разве это все интересно? А до пенсии осталось совсем немного, кому охота, чтобы его выгнали по статье? Тем более, наверняка начнут в управлении копать, и откопают, черт возьми! Много чего можно найти. А кто сейчас чистенький? Никто.
Иван Дмитриевич нехотя, словно не веря самому себе, подошел к телефону и вызвал Архипова.
Тот вошел через десять минут, свежий, гладко выбритый, в дешевом гражданском костюме.
— Здравствуйте, Иван Дмитриевич, — он стиснул протянутую руку, не заметив, как сузились глаза подполковника.
— Здравствуй. Садись. Ты что в таком наряде, как колхозник в городской бане?
— Так другого нет, — Архипов виновато погладил серые в полоску лацканы пиджака. На одном из них гордо красовался значок ВЛКСМ.
