— Геройствуешь, Брэден? Это не сработает.
— Ничего такого, Дэвис, — равнодушно возразил Брэден. — Я никогда не геройствовал в отличие от тебя. Охота на людей никогда не привлекала меня, но я практичен. Если мы останемся здесь — мы умрем. Ты умрешь первым. Именно сейчас меня это не волнует, но твоя смерть означает и нашу. Медленную, мучительную смерть. Я предпочел бы умереть здесь сейчас и дать Лори шанс.
— Нет! — пронзил ледяной воздух мучительный крик Лори.
Палец Моргана напрягся на курке, но Брэден смотрел на него, не моргая. Просто приглашал к выстрелу. Бросал вызов. Заставлял сделать по-своему.
Что-то в Моргане хотело покончить с этим. Он медленно опустил кольт к бедру.
— Я сделаю все, что ты хочешь, — убеждал Брэден. — Дам тебе слово, поклянусь. Что угодно. Только отведи нас к хижине.
Морган перевел взгляд на Лори. Она затаила дыхание, глаза ее наполнял страх, и он понял, что она боится не за себя.
— А вы, Лори, — протянул он, — вы сделаете то же самое?
Она кивнула, впившись в него глазами и надеясь уловить смягчение раскаленного в нем добела гнева.
— Что угодно, — шепнула она.
— Что угодно? — Голос его был грубым от горечи, наполненным жестокой насмешкой и болью.
Она на миг закрыла глаза, губы ее задрожали, и он ощутил сочувственный укол, исчезнувший почти сразу после появления. Эти двое убьют его не задумываясь. Но он знал, что Брэден прав: он умрет первым, он слишком слаб, чтобы бороться с холодом и зимней бурей. И знал, что не может оставить своих пленников умирать следом за ним.
Но все же ему претило дарить Брэдену даже небольшую победу. Этот парень должен заплатить за нее чертовскую цену, поклялся себе Морган. Он не помнил, когда его охватывал такой мстительный гнев — и это не слишком нравилось ему, — гнев горячий и целеустремленный.
— Как далеко находится твоя хижина?
— В двух милях или около того. Она принадлежит трапперу [6], который ушел отсюда в прошлом году, когда переловил всех бобров. Она прочная, с крышей и очагом.
Морган заколебался, оглядываясь. Хлопья снега пошли гуще, засыпая землю. Ветер задул сильнее, проникая сквозь его подбитую овчиной куртку. Господи, ему так нужен отдых. Он сражался за то, чтобы устоять на ногах, чтобы не прислониться к дереву и не закрыть глаза. Он знал, что Ник прав: если он заснет сейчас, то, пожалуй, никогда не проснется.
— Дэвис?
Морган снова прислушался к голосу Ника.
— Я никогда не нарушал своего слова. — Ник помедлил. — И никогда еще никого не упрашивал. По крайней мере, отпусти Лори.
