Наконец отдышавшись, стала оказывать первую помощь спасенному человеку. Им оказался молодой мужчина в странной одежде и с длинными, черными волосами. Мокрые пряди облепляли лицо и шею. Одет он был в черную рубаху с запахом и длинными рукавами, суженными на запястьях. Край рубахи и ворот окаймляла красная полоска а на правой стороне рубахи были набиты какие — то непонятные символы того же цвета. Штаны черного цвета были заправлены в кожаные высокие сапоги. А дополнял весь образ красный пояс подпоясывающий рубаху. Не хватает только меча или лука и вот он — древнекитайский воин. Правда, на китайца он не особо походил ни лицом, ни ростом. Черты его лица были правильными; высокий лоб, прямой нос, хотя губы довольно тонкие, но это никак не портило его лица. Так же как и волевой подбородок и две складки, пролегающие между бровями. Это придавало его лицу лишь больше мужественности. Глаза, правда, сейчас закрыты и я не могу судить о них, но явно форма их относилась не к монголоидной расе. Хотя само лицо было излишне удлиненное и приобретало при этом хищное выражение. Но это не отталкивало, а наоборот привлекало какой-то внутренней силой. Да и от него самого исходила какая-то неимоверная мощь притом, что имел он худощавое телосложение. Конечно не совсем дистрофик, но и не Конан варвар.
Это место все больше покрывалось загадками. И наводило на не утешительные размышления. Думая об этом я стала приводить мужчину в чувства. Он был без сознания но, по-видимому, не успел нахлебаться воды. По крайней мере, он дышал, но как, то прерывисто. Стала его осматривать, на лбу оказалась небольшая рассеченная рана. И тут обнаружила, что у меня все руки в крови. Перепугавшись, начала искать источник кровотечения. И в районе живота обнаружила липкое пятно. Кое- как, распахнув рубаху, увидела страшную рану, как будто его распороли ножом. У меня затряслись руки, а к горлу подкатила дурнота. Но поборов себя я вспомнила о лекарствах. Там была зеленка, перекись и бинты. Судорожно вспомнила уроки оказания первой помощи. Сперва промыла рану водой, потом обработала перекисью, зеленкой и, перебинтовала. Надо бы еще зашить для верности, но, ни иголки с ниткой, ни опыта в подобном деле у меня нет. И что греха таить я панически боялась вида крови. Не знаю, как не рухнула тут же возле раненого утопленника, пока промывала рану. А теперь оставалось только ждать, когда он очнется.
Я здраво оценивала ситуацию и если у него задеты внутренне органы, то ему нужна срочная медицинская помощь. А поблизости не то что больниц не было, но и врача не сыскать. Тогда он умрет. Эта мысль не давала мне покоя, и я стала впадать в панику. Надо срочно на что — то отвлечься, и усилием воли заставила себя думать о более насущных проблемах. Я не знаю насколько здесь холодные ночи, а ночевать предстоит всего скорее на открытом воздухе. Оставить раненого мужчину воспитание, да и совесть не позволят. И страх! Если честно я боялась до дрожи в коленках идти дальше одна. Это место мне не знакомо. И хоть я храбрилась и подбадривала себя. Но чувствовала, как медленно накатывает истерика. Неизвестность пугала и страшила.
