Хотя не понимаю, как я ему это позволила ведь всего час назад ненавидела и хотела придушить собственными руками. После того утреннего разговора он как с цепи сорвался. Видите ли, он чувствует за нами погоню. А я как не пыталась, не заметила ни одной живой души. За нами, перед нами и вокруг простиралась безжизненная степь. Живность, правда, кое какая встречалась. Хаято даже поймал к ужину зверушку похожую на зайца. Я поначалу даже обрадовалась, потому что обед наш был холодным и чрезвычайно скудным. И я бы сейчас не отказалась от горячей каши с зайчатиной. Но, то, что случилось, потом отбило все желание ужинать. Этот изверг всучил мне в руки еще теплый трупик зверька со словами.
— Выпотроши и освежуй.
Мне стало дурно. Нет, я не придерживалась вегетарианства и любила мясо. Но, как и любая жительница города не представляла, как это мясо потрошат и разделывают. Все продукты я покупала в магазине, не задумываясь о подобных вещах. В этот момент я ненавидела этот мир и спутника в придачу. Из пучины негодования меня выдернули, бесцеремонно забрав тушку. После прочитали лекцию о моей несостоятельности и показали на практике как разделывать дичь. И забегая вперед, скажу только, что следующего зверька на ужин потрошила я под неусыпным руководством Хаято. В связи с этим поняла одну вещь, человек приспосабливается к любым превратностям судьбы.
Уром третьего дня я мечтала о горячей ванне и чистой постели, а еще о чае с лимоном. Вся моя прошлая жизнь казалась далеким и несбыточным сном. В настоящем под ногами чавкала жижа из грязи и мокрого снега. А две ночи, проведенные на земле, отдавались болью во всех мышцах. Одно радовало, плащи оказались непромокаемыми. По рассказу мужчины я поняла, что ткань и кожу обрабатывают жиром, какого — то животного, после чего та приобретает влагоотталкивающий эффект. За эти дни мы мало общались. Да и вся эта спешка не располагала к дружескому общению. Хаято с каждым днем становился все сумрачнее и неразговорчивей. Я злилась на него, но благоразумно помалкивала. Пока.
И когда сегодня после завтрака мы начали восхождение через перевал. Хотя перевал это громко сказано. Это оказались опять тайные узкие и труднопроходимые тропки, а не тот перевал, по которому переправляются караваны и все нормальные путники. Меня все больше стали посещать мысли, а не убраться ли подобру-поздорову подальше от ненормального мужчины. А то вся эта его скрытность наводила на дурные размышления. Но вспоминания о моркрохах и охотниках — рабовладельцах сразу охлаждали все мои порывы. И я продолжала устало брести за своим спутником. На одном из привалов Хаято вскользь упомянул о городе, который располагался у подножия горы. И судя по его словам, в нем мы и остановимся. Эта новость подстегнула меня и открыла второе дыхание. Мужчина удивился моей прыткости больше чем я. В таком приподнятом настроение мы вышли на дорогу, которая, петляя, уходила вниз. Тут мое настроение поползло еще больше вверх. Все-таки спускаться намного легче, а когда еще и дорога ровная это ли не праздник для ног.
