— Ты чего дрожишь? Замерзла? — раздался из-за спины голос Хаято.
— Угу.
Я почувствовала, как он сел и повернулась посмотреть, что он делает. Он в это время снимал с себя рубаху.
— Вот накройся, будет теплее.
— А ты?
— Ничего я привыкший.
После этих слов он накрыл меня и снова лег ко мне спиной. Я лежала, уткнувшись в край рубахи, от которой еще исходило его тепло. Пролежав так с минуту, решила, что рубаха может укрыть нас двоих. Повернувшись, накинула часть рубахи на Хаято.
— Ее хватит на двоих. К тому же ты ранен.
Он ничего не ответил, а я повернулась спиной и прижалась к нему плотнее. От его спины исходил жар как от печки, так что через секунду я уже провалилась в сон. И сквозь сон, а может во сне мне почудилось, как Хаято шепчет:
— Спасибо Юля!
Проснулась от холода. Хаято не оказалось рядом, приподнявшись, я огляделась. Кругом все окутал густой туман и даже на расстоянии вытянутой руки ни зги не видно. Мне как то стало не хорошо.
— Хаято, — позвала взволнованным голосом. Но в ответ не услышала, ни слова. Я снова выкрикнула его имя, но ответа так и не дождалась. «Он бросил меня здесь», — подумала в отчаяние, — «Вот и делай добро людям»
— Ты чего так вопишь на всю округу, — раздался из тумана раздраженный голос Хаято. А затем показался и он сам с мечом наперевес в одной руке и с большим узлом в другой.
— Я немного волновалась.
— Немного, — с иронией в голосе повторил он. Его, по-видимому, забавляла эта ситуация.
— Да немного, — проговорила сердитым голосом, — Я проснулась, тебя нет, что я должна делать и думать, по-твоему?
— Ты решила, что я сбежал? — ухмыляясь, спросил он, — я же сказал, что помогу. И от своих слов я никогда не отказываюсь.
— А почему я должна верить тому, кто хотел меня убить? — спросила, не сдержав язвительной улыбки.
— Не убил же!
На это я не нашла что ответить. А Хаято тем временем сел возле остатков вчерашнего костра. Положив меч рядом, а узел, бросив поодаль, он начал разжигать огонь. Я с любопытством стала разглядывать эту самодельную сумку. Она представляла собой кусок грубой ткани связанной в узел. И он выглядел достаточно объемным, но не настолько, чтоб привлечь внимание. И я покосилась на меч, его ножны обтянутые черной кожей стягивал красный шнур. Рукоять и гарду обвивал серебряный дракон. И так искусно его изобразили, что выглядел он как живой. Того и гляди расправит крылья и взмоет в небеса. А на вершине рукояти в пасти дракона мерцал мутно белым светом то ли кристалл, то ли драгоценный камень. В общем, по меркам моего мира меч являлся произведением искусства. Это наводило на размышления. Из задумчивости меня вывел голос Хаято, который требовал чего — то от меня.
