— Тащи, мать, самовар, готовь закуску, погреем гостя с мороза,— распорядился Никита Савельевич.
— Не учи, старый, давно все готово,— отозвалась Евдокия Ильинична.
За чаем Алексей осмотрелся. Сквозь стекла буфета белеют стопки тарелок. Ножная швейная машина покрыта вышитой салфеткой. Ни пылинки на желтой полированной крышке радиолы. Простенькие, но все-таки тюлевые шторы на окнах. Добела выскобленный пол устлан пестрыми дорожками. На высокой кровати гора подушек мал мала меньше. На самом верху совсем крохотная «думочка».
— Кладите варенья, Алексей Степаныч,— сказала Евдокия Ильинична,— вот это хорошее, голубичное. Сами голубику собирали.
— Спасибо. Не откажусь. Это вся ваша семья, Евдокия Ильинична, ребят нет? Или выросли да разъехались?
— Как не быть. Дочка Клава в клубе, на вечере-те. Поварихой в столовой работает. Старший сын Анатолий женился, увез свою учителку на Кубань. Механиком там в МТС работает. Летом у них уже и сынок нашелся — Валерик. Карточку прислали. Такой славный парнишка-та. Поедем со стариком в отпуск, поглядим внучонка. Были еще две дочки, старше Клавы, да господь их прибрал к себе.
После чая, не дожидаясь, пока жена уберет посуду, Никита Савельевич широким жестом нетерпеливо сдвинул чашки на край стола, положил перед собой лист чистой бумаги и заговорил о главном.
— Практика у меня есть, не буду прибедняться,— с затаенной ноткой гордости сказал экскаваторщик,— на каких только марках не работал! А вот с грамотешкой плохо. Есть одна мысль, и вроде подходящая, а точно обмозговать не могу. Поговорил с Арсланидзе. Георгий Асланович в момент подсчитал мне вес ковша с нагрузкой, все усилия, размер барабана, но этого мало. Тут нужно слово горняка.
Черепахин остановился. Шатров с интересом ждал продолжения.
— Думаю я заменить свой ковш, поставить другой, побольше. Есть такой ковш, и всего на сотню килограммов потяжельше моего, около механической мастерской ржавеет. А грунта он возьмет на четверть куба больше. Представляете?
— Представляю.
— Дальше. От машины можно взять еще больше. Как? Я придумал — обшить барабан деревянными планками. Тогда поперечник его увеличится, ковш пойдет быстрей. Это мне Георгий Асланович прикинул. Он же говорит, что запас прочности у «Воткинца» есть, бояться, мол, нечего.
— Хорошо. Но зачем тогда я нужен? — с удивлением спросил Шатров.— У вас все ясно, продумано, подсчитано вместе с инженером.
Черепахин укоризненно посмотрел на Шатрова, пропустил сквозь пальцы мягкую бороду.
