Если говорить о детстве Анны, всплывает такая картина. Умиротворённый летний вечер, тепло, безветренно. На небосклоне появляются первые звёзды. Анна уже довольно длительное время сидит в саду под деревом в позе лотоса, глаза закрыты.
— Сходи, прогуляйся куда-нибудь, — говорит ей Арталиэн. — Развейся.
— Мне не нужно никуда ходить, мама, — медленно отвечает Анна. — Я могу сделать сколько угодно шагов внутрь себя и не сходя с этого места.
Проходит пара часов, на двор опустилась мягкая ночь, ярко горят крупные звёзды. Арталиэн снова выходит посмотреть на дочь, и решается позвать её на чай. В этот момент луна выглядывает из-за ветвей, озаряя юный лик Анны, пребывающий в совершеннейшем спокойствии. Ни один мускул не дрогнул на лице её, а глаза по-прежнему закрыты:
— Чаем мне будут воды далёких родников; лунный свет — маяком на пути домой, — отвечает она маме.
Арталиэн мягко опустилась на траву, и обняв дочь, похожую в лунном свете на золотую статую Будды, произнесла:
— Дорогая моя Анна! Кроме дороги домой у нас и на Земле есть много дел.
— Всё моё существо жаждет вернуться в дом изначальный; и нет мне здесь дел больше.
Глаза Анны всё ещё были закрыты. Арталиэн воздушно, еле касаясь, провела рукой по её длинным тёмным волосам.
— Дочь моя! — молвила она печально. — Ты не сможешь вернуться до тех пор, пока миссия твоя не будет полностью завершена.
— Но моя леди Арталиэн! — воскликнула Анна, открыв наконец глаза. — Ты говоришь так, будто уже знаешь, в чём именно состоит предназначение всей моей жизни!
Арталиэн поднялась и медленно поплыла белым облаком по ночному саду. Она застыла среди лунных дорожек с поднятой вверх ладонью:
— Нет, Анна. Мне не дано видеть, в чём именно оно состоит. Но оглянись! — и она провела рукой по тускло освещаемому саду, указывая ещё дальше, на невидимые сейчас дома, поля и леса. — Ты стремишься домой? Но всё что есть вокруг и внутри нас также является нашим домом. Ибо всё едино. В нас и вокруг нас — Создатель. И мы — часть Его духа и плоти. И то что мы живы и можем бесконечно познавать Его — величайшее из всего того, что вообще может существовать. — Арталиэн счастливо улыбнулась. — Дитя моё! Так неужели ты не хочешь поделиться этой радостью и знанием с другими, с теми, кто по разным причинам оказался обделён этим?
И поднялась тогда Анна. И склонилась почтительно перед леди Арталиэн. И произнесла:
— Слова истинной мудрости изрекаешь ты, о, великая леди Арталиэн! Словно лучик света коснулся сейчас самых дальних и тёмных закоулков моей души!..
