Мне искренне не хотелось расстраивать Светозара, и я промолчал.
– Шутишь? – забеспокоился он. – Уфологи – они же деревянные, как солдаты Урфина Джуса. Только и умеют, что языками работать. Собираются на своих собраниях и болтают, болтают без конца и без смысла, как анонимные алкоголики. Ждут гору, которая родит им мышь. А уфоистика – это наука. Со всеми этими индукциями-дедукциями, анализом-синтезом…
Я закивал, но как-то, видимо, неубедительно, чем расстроил Светозара окончательно. И единственный раз за все годы нашего знакомства я увидел Светозара расстроенным не на шутку. Всю дорогу, пока мы возвращались пешком через центр, он размахивал руками и вываливал на меня какие-то малопонятные факты и причины, из-за которых долгие годы не утихают споры между различными школами исследователей внеземных объектов, рассказывал о принципах фиксации свидетельских показаний, возмущался по поводу слишком большого количества типов и подтипов летательных аппаратов.
– Проблема в том, что на сегодняшний день они наличествуют в любых формах и цветах радуги – летающие кубы, треугольники, шестиугольники, конусы, сферы, объекты, напоминающие гигантских металлических насекомых и медуз. Фактически есть уже все, – кипел Светозар. – Есть объекты с колесами, крыльями, антеннами, куполами, иллюминаторами и без оных, есть транспортные средства с колесами и без, есть вертолеты, самолеты, встречаются даже гигантские сигары со множеством иллюминаторов, извергающие из хвоста огонь, и летающие тарелки. Не имеем мы только одного – базовой модели инопланетного транспортного средства, которое бы регулярно появлялось в разные годы в разных местах. И это подталкивает нас к двум неизбежным выводам: либо все свидетели откровенно врут, либо существует некая сверхцивилизация, способная создавать не поддающееся никакой систематизации количество разнообразных машин и механизмов…
– И к какому выводу склоняешься ты? – поинтересовался я, когда Светозар ненадолго затих.
– Ну уж! – фыркнул он. – Первый выбирают чиновники. Второй – уфологи. Моя задача, как истинного ученого, – третий путь. Похоже, все описанные «твердые» объекты – это лишь приманка. В смысле, временная трансмогрификация. А все реально встречавшиеся землянам объекты внеземного происхождения – они аморфны. Я вообще не удивлюсь, если когда-нибудь мы узнаем, что они еще и живые. Мне кажется, это ключ…
– От чего? – заинтересовался я, тогда еще не знавший таких слов, как «трансмогрификация». – Извини, твою последнюю мысль я не совсем понял…
