Адриан взял с собой Сократа, который сидел на корабле, пока Адриан был занят делом, и решил избрать окольный путь. Это было довольно глупо, но тем не менее он оказался перед входом в магазин Джереми.
Ну, черт побери, он мог бы купить немного манильских сигар, а именно у Джереми были самые лучшие манильские сигары.
Однако оказавшись в магазине, он обнаружил, что пытается отыскать глазами нечто совсем не похожее на табачные изделия.
Джереми уже собирался закрываться, когда пришел Адриан. Казалось, глаза купца понимающе подмигнули.
— Капитан?
Немного раз в жизни Адриан был так смущен.
— Несколько манильских сигар, — быстро сказал он.
— Сколько?
Адриан помедлил, стремясь продлить визит, в то время как взгляд его скользнул в сторону лестницы, которая, как он знал, вела наверх.
— Дюжину, — сказал он в конце концов. Джереми кивнул и сунул руку в увлажнитель, доставая из него длинные, тонкие сигары.
— И мятный леденец для вашего маленького друга? Подарок от меня.
Адриан кивнул.
«Еще одна фамильная черта», — подумал он.
Джереми по непонятной причине тоже любил Сократа, что было редкостью среди знакомых Адриана.
Сократ весело болтал, как будто понимая, что добавленная к сигарам конфета предназначалась для него. Адриан перевел взгляд с лестницы на своего спутника.
— Скажи спасибо, — наставительно сказал он, и Сократ довольно мило поклонился, сняв при этом шляпу.
При этом Адриан услышал смех, тихий смех, от которого у него потеплело на душе. Он взглянул наверх и увидел спускающуюся по ступенькам Лорен Брэдли. Теперь она выглядела иначе. Строгое серое платье она сменила на столь же скромное зеленое, бросавшее отблеске ее изумрудные глаза. Волосы ее были распущены влажными волнами, словно она их только что вымыла и расчесала, не до конца просушив. Он ощутил необычное напряжение. Он реагировал на нее так, как давно не реагировал ни на одну женщину. В голове у него, надрываясь, звенел предупреждающий звонок.
Он кивнул, поклонился почти как Сократ и увидел, как на мгновение ее улыбка стала шире, но потом что-то случилось с этой улыбкой, и она стала застывшей и вынужденной.
Он чувствовал себя смущенным, разочарованным и даже почему-то ограбленным.
— Капитан, — произнесла она, прежде чем повернуться к Джереми:
— Меня послали пригласить вас к обеду.
Она повернулась и убежала вверх по лестнице и ему захотелось понять, почему она избегает его, почему она выглядит такой настороженной с ним, в то время как с Сократом она была такой открытой, и почему ее реакция была прямо противоположной реакции большинства женщин на него и на Сократа.
