Кит. - Это Кафка… Я ничего не понимаю.” Пытаясь привести Кита в чувство, я повел речь о мистичности народной души, но не удержался и съехал на кретинов, которых по вине наивных акушерок причислили к русскому народу со всей его неоднозначностью. “Ты стал для них чем-то смутным, потому что они тебя не понимают. Ты не воруешь, книжки непонятные читаешь…
И вообще ты - интеллигент”, - заметил я. Кит не успокоился. Он еще больше напрягся. Его надуманные проблемы требовали веских опровержений. У меня их не было. Я приступил к советам - как разменять его двушку на центр, но Кит ответил, что жена против, потому что, во-первых, здесь прошло ее детство и - во-вторых - потому что она конченая дура.
Разводиться? Нет, он не согласен. Он любит ее.
В конце концов в моем арсенале остались только философия и личный опыт. Я произнес долгую витиеватую речь и пришел к выводу, что в Закутске и в России вообще куда ни глянь - везде предместье. Кит кивнул слабым движением головы. Он был убит моей философией.
Уходя, я чувствовал себя еще хуже, чем по дороге на
birthday, но быстро пришел в себя и на остановке едва не летал от чувства свободы. Через неделю Кит всадил ножницы в местного наркомана. Кит загремел в тюрьму, но там наконец-то почувствовал себя человеком. Страх его оставил, как только он проник в самую сердцевину хаоса, а все остальное - лишь болтовня и способы произвести впечатление.
Незачем рыться в файлах, чтобы найти подходящий пример. Повсюду умильные речи, куртуазность и корректность, но если вы попали, вас оприходуют на обед. В прошлые выходные я пришел к выводу: пусть будет все. Все одинаково нереально. Все только мысль, о которой забываешь поутру. Я не принадлежу ни к одной конфессии, в том числе к атеистической. Слова атеистов, вудуистов, христиан и мусульман всех мастей, даже иудеев, мне кажутся отнюдь не лишенными смысла. Они тащат по кусочку в один муравейник, который не видят в упор. Я уже не тащу. Переболел.
Мне придется принять этот мир или спятить.
Читать могу только словари. Впрочем, недавно забросил и это занятие. Нужно понять, откуда я намерился уехать. Не записывайте меня в патриоты, не надо. Я никогда не был ни патриотом, ни его противоположностью. Если вы назовете меня тем или другим, или кем-то средним, я тут же отвергну ваши обвинения. Оставьте при себе свои партаки. Просто слово “Россия” не переводится. Это глиф, мистический знак. Черная магия. Я не занимаюсь магией.
