Кислота, - Ты соображаешь, что ты делаешь?
- Не будет, - отрезал Ежи, -Ты прав - Салах просто мальчишка,
перепуганный и голодный. Смог бы я жрать в три горла, если бы знал, что он
стоит и смотрит, а? Я хакер, но не скотина, дорогой Смог. И еще одно: если
б я ему дал денег, то он бы точно напился, размяк и начал трепаться. Причем
именно там, в порту, в Киннарре. Что было бы хуже?
- Ладно, у нас есть время, - примирительно буркнул Кислота и
замолчал, поскольку Ежи уже подошел к дверям кухни, достал из-за пазухи
сверток, окликнув девицу в белом, занятую стряпней:
- Прошу вас это красиво нарезать и подать на мой стол.
Супруги негромко говорили о чем-то своем. Ежи с виноватой улыбкой
вернулся на место. Поэт подмигнул ему на полную стопку. Он раскраснелся,
очевидно уже залив за воротник пару таких емкостей и немного утратил
одеревенелость. Сейчас его отстраненность перешла в некоторую
воинственность. Он поинтересовался:
- Вы любите ли поэзию?
- Честно? Не очень, - признался Ежи, - Для меня лучший венок
сонетов - этот стол, полный тарелок с хорошо прожаренноым мясом.
Та расхохоталась и слегка толкнула мужа:
- Что, получил? Каково тебе с двумя низменными материалистами?
- Боюсь, что ваш многоуважаемый супруг тоже скоро станет
материалистом, - признался хакер, - Этот миг приближается вместе с
официанткой, несущей мой вам сюрприз.
Поэт скептически хмыкнул и поднял свою стопочку. Ежи проделал то
же, опрокинул в себя заурядный самогон, смачно вгрызся в большую не по
ресторанному, отлично прожаренную отбивную, приправленную незнакомой
душистой зеленью.
Поэт принюхался к аромату розовых, в капельках жира, прозрачных
ломтиков балыка:
- Вы меня балуете.
- Поэзия отходит на второй план, - озорно рассмеялась Та, - Нилу,
дорогой мой, я начну ревновать тебя к этому сюрпризу. Ты мне с ним
изменяешь.
- Я смотрю, эта рыбина здорово похудела с тех пор, как я ее отдал
нарезать, - недовольно проворчал Ежи, - Все рестораны во всех мирах
одинаковы, поскольку везде хоть и кормят, но воруют.
- Что делать, - примирительно пожал плечами поэт, - Все равно она
прекрасна.
- Не возражаю, если вы на день или два оторвете свой взгляд от
вашей несравненной супруги и посвятите стихотворение этому весьма ценному
деликатесу.
Они рассмеялись, посидели еще немного, болтая о том о сем, затем Та
с сожалением вздохнула. Твердо сказала:
- Оларих, мы очень рады с тобой познакомиться и ценим твою
любезность, однако приближается вечер. Нам пора расходиться.
