Эн Ди хмыкнул. Рик уже знал, что такое хмыканье означает, что он задал не самый глупый вопрос.
Выпустив несколько дымных колец, демон благодушно поправил:
— По существу, это одно целое. Как ты знаешь, ты состоишь из трех типов ума. Перечисли-ка их.
— Ну, это просто. Во-первых, ум механический, во-вторых, ум животный или эмоциональный, и в-третьих, это ум рациональный.
— Верно. Фехтование ставит своей задачей развитие одного из них. Какого же?
— Конечно, механического, — довольно сказал Рик, — Я должен научиться убивать автоматически, как только это станет необходимо.
Демон прищурился:
— Ответ неполный, но раньше об этом я не говорил. Тебе нечасто придется пользоваться холодным оружием, так что твои занятия с мечами, саблями, ножами и всем прочим носят цель общего развития так называемой моторики. Если хочешь знать, того же результата можно было бы добиться, обучая тебя, скажем, танцам.
Вор расхохотался:
— Ну ты и сказанул! Танцам!!! Это что, к моему горлу приставят нож, а я: "труляля-вуаля" и в пляс пущусь?
Эн Ди улыбнулся:
— "Есть многое, на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим исчислителям..." Хочешь убедиться, что я не вру?
— Да ну, быть этого не может, — фыркнул вор, бросая камешек в крепостной двор. Демон хлопнул в ладоши. Поднялся на ноги, достал из ниоткуда боевой, отточенный и заправленный как положено легкий клинок.
— Посмотри вниз. Видишь этого человека? Он совершенно безоружен. Он танцор. Иди и попробуй хотя бы поцарапать его. Убить-то ты точно его не убьешь.
Вор оказался внизу. Невысокий, тощий как циркуль человек изящно поклонился, и странно коверкая слова, представился:
— Абрам Шарон, ушитель танцеф, к фашим услукам.
— Рик Хаш, вор. Простите, но придется вас убить, — отсалютовал юноша. Человек с улыбкой поклонился, плавно отводя ногу чуть назад — в сторону:
— Желаю удаши, молодой шеловек.
Свистнула, рассекая воздух, сталь — ничего, кроме воздуха, не встретив. Шарон, любезно улыбаясь, стоял немного правее:
— Исяшнее, фы ше не трофа рупите! Фы ше упийца!
Меньше чем через четверть стражи вор с досадой отшвырнул от себя оружие и с размаху сел на песок:
— Эй а ты вообще-то не из воздуха, — спросил он, отдуваясь, мокрый как мышь. Учитель танцев сделал шаг к нему и положил сухенькую руку на плечо:
— Как фидите, нет. Если фы послушаете меня, то я скашу, што фам срошно, неметленно неопхотимы уроки. Простите мне, но фы твишитесь как чурпан. Фы скорее потохнете, шем отрешете хотя пы это крушефо с моефо рукафа.
