Все же он пришел к выводу, что можно закрыть входную дверь. На улице началась настоящая метель, и снег уже образовал мокрую лужицу на камне пола у двери. Рик поставил фонарь на пол, угревшиеся немного дети присели в угол, прижимаясь к теплым стенам. Дверь защелкнулась безо всякого труда. Повернув лицо так, чтобы горящий огонь звероглаза не напугал "помощничков", как Рик прозвал про себя этих двоих, он открыл его. После недолгого радужного свечения он увидел тонкую линию, тянущуюся от светильника по потолку, немного — вниз и под углом по стене к плоской коробочке, слегка мерцающей, когда ее видел звероглаз. Рик напряг мозги: что-то такое демон рассказывал. Он приложил к коробочке палец, раздался слабый щелчок и неожиданно даже для него комната оказалась залита оранжевым светом! Дети было взвизгнули, но глядя на него, снова притихли.
Рик очень серьезно пробормотал:
— Чем дальше, тем интереснее. Ничего не трогать. Лучше всего, если вы до утра проспите в этом углу. Тепло и светло. В сумках есть еда и вино. Только все не съедайте, оставьте немного и мне. И никуда — слышите? Никуда не ходите! Что бы не происходило. Если будет нужно, я приду и заберу вас отсюда.
— ГЛАЗ — отчетливо сказала забившаяся в самый угол девчонка, — Какой красный. Страшно.
— Ди, ты говоришь? — пораженно прошептал мальчишка, — Скажи что-нибудь!
— Чем дальше, тем интереснее, — медленно и неуверенно сказала Ди, — Ничего не трогать. Да, кажется, я говорю.
У нее был такой растерянный вид, что Рик отбросил мысль о возможном обмане.
— Потрясающе! Тебя примут в дом терпимости, — сказал мальчишка и повернулся к Рику:
— МАСТЕР, я сделаю все, что вы захотите. Не знаю как, но вы... Вы вылечили ее! Ее так испугали в детстве, что она перестала говорить, а вы... Вы сделали это. А в доме терпимости, говорят, хорошо кормят и почти не бьют. И иногда можно прилично красть.
Рик молчал. Дети тоже. Потом Рик усмехнулся, не закрывая звероглаз подошел к ним и присел на корточки. Спросил у девочки:
— Все еще страшно?
Ее губы несколько раз напрягались, как будто она не осмеливалась заговорить, и наконец послышался напряженный голосок:
— У-уже не очень. Э-это было так неожиданно. Спасибо.
— Все будет хорошо, — сказал Рик и сам в это поверил. Совершенно неожиданно для себя добавил:
— И не пойдешь ты ни в какой дом терпимости.
Встал на ноги:
— Согрелись? Поболтайте пока между собой. А я пойду, посмотрю, что там дальше.
