Что он сказал?!
Он прошептал, глядя в сторону:
- Бедный ты мой…
- Что?! - крикнул я.
Мастер мелко затряс головой, а орех упал на пол, захлопнулся и укатился под стол.
- Там сказано, что убит сегодня, - однотонным голосом сообщил старик.
- Какая чушь! - со смехом сказал я. И оборвал смех под Валеркиным взглядом.
Валерка попятился к постели, словно хотел загородить Братика от беды.
- Он же не убит, - сказал Валерка. - Он просто спит. Видите?! Он спит!..
- «Сегодня» еще не кончилось, - горько возразил Мастер. Он, сутулясь, подошел к Братику, приподнял на его плече влажный лист. Даже издалека, от стола, я увидел, что вокруг ранки растеклась большая розовая опухоль.
Мастер осторожно положил лист.
- Черное воспаление, - пробормотал он. - Через час начнется горячка.
Он сел, нагнув голову, обхватил затылок.
Я чувствовал отвратительную слабость и не мог даже встать с табурета. Я только спросил:
- Неужели ничего нельзя сделать?
Мастер молча покачал головой.
Валерка как-то страшно сник и потемнел лицом. Он поверил. А я? Я тоже поверил. Здесь были свои законы.
Здесь…
- Переход! - вспомнил я. - Валерка, переход! Уйдем к нам! У нас такие врачи!
- Переход бывает в полночь, - тихо сказал Валерка. - А до полуночи он…
А до полуночи Братик умрет! Сегодня! Скоро…
Мне показалось, что он уже умер. Я рванулся к постели. Нет, он дышал, и довольно спокойно, только опять побледнел, и на губах появилась белая корочка.
- Сделайте же что-нибудь… - шепотом сказал Валерка.
- Сделайте же что-нибудь! - заорал я на Мастера. - Нельзя же так! Из-за какого-то ореха!!
У Мастера опять затряслась голова.
- Не из-за ореха… Из-за предначертания…
- Из-за предр… прен… Тьфу! Какого дьявола? Слушайте. Не может этого быть!
Мастер, не мигая, смотрел слезящимися глазами.
- Может… Есть…
- Что есть?! Про себя вы тоже знаете, когда помрете?
Он продолжал трясти головой.
- Через четыре года и три дня… Скорее всего, в День большого наводнения. Океан прорвет дамбы.
- А вы знаете, что прорвет, и ждете, как кролики! Надо чинить дамбы, а не резню устраивать!
- Резня… Такое время. Даже Канцлер бессилен…
- Гад ваш Канцлер, - сказал я. - А вы…
Я начал его ненавидеть. За дурацкую упрямую покорность, за беспомощность, за то, что не может помочь Братику… За то, что стены в его комнате из такого же камня, как Стена!
- Вы врете! - сказал я. - Вы не понимаете! А если до наводнения вы свалитесь с лестницы? Или подавитесь косточкой от сливы? Или этот дурацкий скелет грохнется вниз и пробьет вам голову? Тогда к чертям полетят все предсказания! Тогда все посыплется, как домик из спичек!
