— Джаггер.
—…мистер Джаггер. Моя фамилия Теодореску, хотя я не румын. А это моя секретарша, мисс Деви.
— Мы, вообще говоря, уже встречались, правда, мне крайне неловко об этом вспоминать. Ситуация вышла весьма деликатной, и я еще раз приношу свои извинения, хотя, в сущности, не виноват.
Да, вины Актеона за Хильером не было.
— Я вечно забываю запереть дверь в душ,—сказала мисс Деви.—В гостиницах у меня всегда отдельный номер. Но, как бы то ни было, мы выше этих дурацких табу.
— Отрадно слышать,—сказал Хильер.
— Литеры, литеры,—пропел вполголоса Теодореску.—Мне всегда хотелось, чтобы документы нашей фирмы печатались особым шрифтом, крупным, может быть, похожим на готический. А можно на одной машинке печатать и по-английски, и по-арабски?
— Сложность заключается в том,—ответил Хильер,—чтобы иметь возможность печатать и слева направо, и справа налево. Сделать это, конечно, можно, но дешевле использовать две машинки.
— Очень любопытно,—проговорил Теодореску, изучая Хильера одним глазом, словно полагая, что и этого вполне достаточно.
Тем временем Алан Уолтерс с надутым видом потягивал у стойки томатный сок, в который, как показалось Хильеру, теперь была щедро добавлена водка.
— Ничего он не знает,—ворчал Алан. Присутствующие единодушно не обращали никакого внимания на маленькою наглеца.—Про Йоста и Соула даже не слышал,—бормотал он, глядя в бокал.
Хильеру это очень действовало на нервы. Но Теодореску, который и в прямом и в переносном смысле был выше таких мелочей, мягко сказал Алану:
— А почему не видно твоей очаровательной сестры? Осталась в каюте?
— Тоже прикидывается. Как Джаггер. Помешана на книгах про секс и делает вид, что все знает, а на самом деле ни черта в этом не смыслит. Точь-в-точь как Джаггер.
— Допустим, ты проверил, как мистер Джаггер разбирается в истории пишущих машинок,—проговорил Теодореску учтиво,—но как он разбирается в сексе, ты пока не знаешь, — и, видя, что Алан уже открыл рот, поспешно добавил, — и не узнаешь.
— Джаггер,—бесполый шпион,—сказал Алан. Хильер подумал, что он здесь вовсе не для того, чтобы терпеть выходки этого наглого шпингалета. Он наклонился к не слишком чистому левому уху Алана и прошептал:
— Запомни, нахаленок, если еще раз что-нибудь вякнешь, я возьму остроносый ботинок и воткну его тебе в жопу. Причем несколько раз.
— В жопу? — громко переспросил Алан. Экзотическое для светских ушей слово вызвало осуждающие взгляды.
В этот момент появился стюард в белой куртке с карийоном
