Мысль о Рэндалле прочистила ему мозги. Он повернулся и пошел к коню.
— Минуточку… — Ее голос остановил его. Он обернулся.
— Запомните, — сказал он, — «мистер Тайлер» или «сэр».
Господи, нужно держаться от нее подальше, когда он смотрит в эти серо-голубые глаза.
Он почти услышал, как она считает про себя до десяти, намереваясь что-то у него спросить. А затем она повернулась к нему спиной, отказавшись от своего намерения.
В эту минуту Рейф проклял себя, проклял за то, что она чувствует себя униженной, когда вынуждена обращаться к нему с просьбой. А ведь он знал, что такое постоянное унижение: сколько боли оно доставляет, как подрывает душевные силы и калечит саму душу.
Он вернулся к ней.
— Рейф. Можете называть меня Рейфом, если не перевариваете другие обращения. — Он помолчал секунду. — Что вы хотели?
Она обернулась и медленно оглядела его строгим взглядом, словно пыталась понять, не издевается ли он над ней. Он еще больше упал в своих глазах.
— Я… я хотела бы просто немножко размяться. Пройтись пешком или… еще что-нибудь.
Это «что-нибудь» заинтересовало его, но он понимал, что они думают о совершенно разных вещах.
— Ладно, — спокойно сказал он, хотя до спокойствия ему было далеко.
Он не хотел находиться рядом с ней, но и не мог запереть ее в хижине. Совесть боролась с горячим стремлением к возмездию, которое горело в нем столько лет, и эта борьба не доставляла ему удовольствия. Он вообще даже не представлял, что у него еще осталась какая-то совесть. Мысль, что она затаилась где-то в темном уголке, была неприятной. Сейчас не то время, чтобы действовать по совести.
Рейф заподозрил, что в ее просьбе скрывается какая-то каверза. Наверняка она будет очень внимательной во время прогулки — в надежде обнаружить тропу, которая выведет ее из долины и проведет через горы. Он не хотел, чтобы она опять совершила подобную попытку. Тем не менее ее просьба была достаточно скромной и разумной.
— Идемте, — велел он.
Она пошла. Немного слева, чуть-чуть отстав, так, чтобы не идти совсем рядом, как он про себя отметил. Это его устраивало. Альбом по-прежнему был с ней, и она вцепилась в него, как будто от этого зависела ее жизнь.
Шел он быстро, ему тоже нужно было размяться, а еще ему была нужна тишина леса. Он не нуждался в этой девушке и во всей сумятице, которую она внесла в его жизнь. Поэтому он сделал вид, что с ним никого нет, и только изредка кидал в ее сторону взгляд, чтобы удостовериться в ее присутствии.
