— Худосочное, мелкое,— сказал агроном, ни к кому не обращаясь. — От таких семян не уродится, а выродится пшеничка.
Посмотрели мужики на то зерно, что гость в ладонях держал: мелкое, конечно, однако этот человек из города не знает, должно быть, что ни один хозяин не отберет для посева крупное зерно, что мелким сеять куда выгоднее, так как на пуд его приходится больше
— А пшеничка-то у вас не только худосочная, но и без всякого роду племени,— продолжал агроном, будто только сейчас обнаружил это.
— Какую бог дал, та и наша,— отвечали с достоинством обиженные этим замечанием мужики.
— Выходит, и хорошего урожая ждать от нее нечего. Сколько бы ни горбились на инее, не вырастите хорошего племени из худого семени. К тому же на ниве вашей овсюга-полетая больше, чем пшеницы, потому что не бороните перед севом. А раз не бороните, не разрушаете корку ранней весной, то и влаги в земле меньше остается.
Услышали это мужики — и по домам вдруг засобирались. Что пустое-то слушать? В другом месте пусть дурее себя ищет — корку, видишь ли, до сева разрушать! Им казалось — они были убеждены в этом,— корка, что крышка на чугунке, удерживает влагу в земле, поэтому никогда и не боронили поля свои до посева.
Может быть, ни одному совету не поверил бы и Терентий, если бы не сослался агроном-агитатор на книжку, в которой и про семена говорится и про весеннюю бороньбу. Печатному слову Терентий верил безоговорочно и поэтому на другой же день засобирался в город: «Надо прикупить кое-чего».
Он ехал за книгой, которую перечитает потом много раз. Несколько дней просидел он в амбаре, поштучно выбирая самые крупные зерна пшеницы. Выбирал и присматривался — автор книги советовал присмотреться. Все правильно, в пшенице, в которой преобладала «красноколоска», действительно много разной примеси. Вот почему не все колосья на ниве вызревают в одно время: у разных сортов разный период вегетации. А это как раз и снижает урожайность: несозревшие колосья полного зерна не дают.
— Что ты там копошишься, будто воробей, по зернышку клюешь? — посмеивался отец. Он был рад, что солдатчина и плен не отучили сына от крестьянского хозяйства. А что Терентий в амбаре сидит, то, думал, от тоски нашел он себе такое кропотливое занятие: недавно разлад у него с Парасковьей вышел. Собрала она пожитки свои, снес их Терентий на саночки и сам же свез к тетке. На том и разошлись их пути. Навсегда разошлись.
А вскоре узнал: вернулась в родительский дом Татьяна,— не сложилась, не заладилась жизнь с мужем. И оказалось, первая любовь не забыта. Оказалось, зря они пытались устроить жизнь свою друг без друга — только молодость потратили. А может, счастья не бывает без мук, потерь, поисков? Встретились снова, да и, не дожидаясь осенней свадебной поры, поженились той же весной 1921 года.
