Не то чтобы я всерьёз собиралась кого-то травить, нет. Но жизнь без Хины виделась мне совершенно бессмысленной. Для меня человечество делилось на Хину и всех остальных, Хина стоила всего, остальные – ничего. Даже если бы мне пришлось работать в переплётной мастерской или на фабрике, я всё равно ухитрялась бы находить время, чтобы встречаться с Хиной. Иначе и быть не могло.
Смешнее всего была моя наивная вера в то, что чувства Хины идентичны моим. Вообще мы с ней мало говорили о чувствах. Хина очень любила романтические истории про несчастных куртизанок и их ещё более несчастных возлюбленных, но меня подобные сюжеты никогда не увлекали. Вся эта трагическая любовь на расстоянии, когда ты не можешь ни прикоснуться к объекту своей любви, ни даже поговорить с ним по душам, – кому это нужно? Кто добровольно на такое согласится? Я не верила в такие истории. Да я и не видела их вокруг себя: знакомые мне люди не очень-то пылали страстями. Даже родители Хины – единственная любящая пара, которая была мне знакома – на людях вели себя очень сдержанно. Я ни разу не видела, чтобы они прикоснулись друг к другу.
Я думала, что в моём отношении к Хине куда больше настоящего чувства, чем во всех этих людях – скучных, тусклых, безрадостных, занятых мелкими проблемами. Причём сие представлялось мне очевидным, и я ни разу не сочла нужным поинтересоваться у Хины, что она-то думает на этот счёт.
Но Хину интересовала жизнь иноземцев, это я знала точно. Она с большим удовольствием и некоторой завистью разглядывала первых наших городских красавиц, одетых по западной моде. Они казались ей прекрасными, словно бабочки, и она сильно сокрушалась, что родители не признают и не понимают такую форму одежды, запрещая дочери наряжаться. Меня мода нисколько не интересовала, но я готова была выучить наизусть весь список оборок, воланов, кружев, пряжек и брошек, чтобы рассказывать о них Хине и пробудить её любопытство.
В назначенный день я не пошла в переплётную мастерскую, сказавшись больной. Хина, которая видела моё состояние в последнюю нашу встречу, убедила родителей, что я нуждаюсь в отдыхе. Таким образом, на семейном совете было решено отложить мою встречу с хозяином переплётной мастерской на неделю.
Но к концу недели меня уже не будет в Японии, это я решила твёрдо. Осталось лишь улучить момент и уведомить о моих планах Хину. А она, конечно, ни о чём не подозревала и вела себя как обычно: была милой и кроткой, беспокоилась о моём здоровье, пыталась убеждать меня, что работа в мастерской не так уж и плоха. Но что она, девочка из богатой семьи, могла знать о труде!
