Бен ничего не ответил. Острым зрением Козетта разглядела капли пота у него на висках. Боится…
– Не торопись, дослушай меня, – глубоким, спокойным голосом продолжал Куница, – как только я тебя подсажу, постарайся лечь грудью и животом на черепицу. За жёлоб не хватайся – он не рассчитан на такие нагрузки, оторвётся. Когда почувствуешь, что держаться можно, забрасывай одну ногу. Помни, что я тебя держу. Если поймёшь, что не можешь удержаться на крыше, кричи. Я не позволю тебе упасть. Но не геройствуй, хорошо?
– Разберусь, – пробормотал Бен.
– Упав с такой высоты, позвоночник ты не сломаешь, – серьёзно предупредил Куница, – а вот ногу – запросто. Если не повезёт, то и шею. Не рискуй понапрасну.
– Я понял. Давай, подсаживай, – казалось, Бен старается как можно быстрее сделать шаг в пропасть, чтобы не пуститься наутёк.
Козетта вздохнула. Жаль дурня. Ведь ради неё красуется.
– Давай, Бен, путь опасный, но близкий! – это кричал Ли. Они с Сорой заняли места в зрительном зале, то есть стояли снаружи, в пожухшей траве.
– Готов? – спросил Куница, – осторожно вставай на перила, потом на мои ладони. Да, прямо ботинком. Меня не жалей, я не надорвусь. Не торопись и не дёргайся.
– Да понял я! – взорвался Бен. – Хватит кудахтать!
Куница рассмеялся, а Козетта шепнула: «удачи!»
Пока Бен лез на перила, Куница придерживал его за полы куртки. Почти целую минуту Бен стоял, дрожа, на перилах, отчаянно цепляясь руками за козырёк. Козетта скользнула на балкон, встала на освободившееся место и тоже схватила Бена за куртку.
– Не бойся, мы тебя держим! – крикнула она.
– Давай, Бен! – во всё горло заорал Ли, подпрыгивая от нетерпения.
Куница вытянул руки и повернул сложенные ладони так, чтобы Бен мог на них наступить.
– Давай, наступай, отталкивайся сильнее и ложись на крышу. Понял?
Бен отчаянно глянул вниз и зажмурился. Очень медленно он оторвал одну ногу от верха перил и поставил подошву на руки Куницы.
– Опирайся сильнее! – потребовал Куница. Стоя совсем близко к нему, Козетта почувствовала, как напряглись его мышцы. Он прерывисто дышал.
Бен рванулся вверх, и Козетта отпустила его куртку. Задыхаясь и дрожа, Бен сделал резкое усилие и прижался грудью к крыше.
– Не торопись, не торопись, привыкай! – громко говорил ему Куница, глядя вверх. – Не бойся! Бен! Ты как?
– Сносно, – еле слышно отозвался тот.
Ещё минуту спустя он кое-как залез на крышу и остался лежать на ней, цепляясь за черепицу. Этого Козетта видеть уже не могла, так как балкон выступал вперёд всего фута на полтора. Но если ботинки юноши уже не маячили перед глазами, а трагического падения не произошло, – значит, Бену удалось забраться на крышу. Осталось доползти до мезонина.
