Губы закололо. Я попыталась отвезти взгляд, чтобы не соблазняться, но тело ощутимо трясло.
- Что происходит? Почему веду себя, как похотливая кошка? - мучилась я, - Никогда раньше я не испытывала такого притяжения к мужчине. Это похоже на сон. Может, я сплю?
С размаху стукнулась рукой об стену. Нет, больно. Не сплю.
- Амбруаз, прошу покинуть мою комнату.
Даже если я буду умирать от желания, не сдамся. Не при таких обстоятельствах, не в этом месте. Моя гордость просто не переживет. Да и остатки шальной логики подсказывали, что ничем хорошим эта затея не кончится.
- Не хочу, - нагло заявил он.
Вот вредно ему общаться с Эрлом! Вот уж кто совращает своей наглостью и своеволием!... Может позвать?
Интуиция, так внезапно прорезавшаяся во мне, возопила:
- Ни в коем случае! Нельзя! Табу! Забудь!
- Амбруаз, я очень прошу покинуть комнату! Иначе мне придется позвать на помощь.
- Я поставил блокировку звуков, - он встал с кровати, - можешь орать, сколько хочешь.
И медленно двинулся ко мне.
Я не переживу этот позор. Это же - насилие. И ничего, что я умираю от желания и с вожделением смотрю на его руки. Хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. Обнял, прижал. Да, хочу почувствовать себя маленькой и слабой в его руках. Как он тогда взял на руки и нес. Это было так прекрасно. Восхитительно.
Наверное, во мне заговорили потаенные женские желания: понадеяться на мужчину. Мы временами хотим почувствовать себя слабыми и маленькими. И я тоже хочу. Амбруаз, возьми меня!
- Что ты творишь, - взлетели бабочки здравомыслия, - А ну перестань! Соберись! Ты - человек, и пусть это будет звучать гордо. Он манипулирует тобой, как сиделка. Не смотри в глаза. Помнишь, читала, что стоит разорвать зрительный контакт, и гипноз не удастся?
Я повернулась боком и усиленно рассматривала столик. Серый. Обычный. До какой же степени здесь скудная обстановка! Ну, что стоит для правителя заказать вещи посущественнее?
Предчувствие обмана кольнуло в сердце.
Амбруаз встал рядом, и я слышу его запах. Сводит с ума. Заводит неимоверно.
С железным скрипом и неимоверным усилием воли стараюсь не смотреть. Даже боковое зрение блокирую. Но не могу не вздрогнуть от легкого касания шелковистых волос. Он наклонился.
- Ты сегодня очень странная, Лада, - шепчет он каким-то другим, непривычным голосом.
- Обычная, - выдавливаю я.
Кажется, если скажу слово, упаду. В ноги и буду валяться, умаливая, чтобы он меня поцеловал. Долго и с чувством.
- Лада, Ладочка, Ладушка моя, - пропевал он на ушко, - Ну иди сюда, моя сладкая, иди ближе.
