А у меня тем временем мысли побежали не в том направлении.
Значит, они не поняли, что изменились из-за портрета? Подумали, что это я наколдовала? И он им совсем не нужен?
Не знаю, почему, но я улыбнулась.
- Эй, ты чего радуешься? - рыжий детина откинул капюшон и наклонился ко мне ближе, что бы рассмотреть, - Ненормальная что ли? Бояться должна, что мы щас зарежем...
Не знаю, почему, но мне стало так весело, что я рассмеялась. Наверное, и вправду двинулась умом. Двинешься тут от таких приключений.
- Эй, ты чего? - обиженно протянул рыжий и засопел.
- Сейчас она будет плакать, не беспокойся, - черный плащ поставил у горла чашу и дернул меня вверх.
Посадил у креста и одним движением привязал тело к нему.
Честно говоря, смеяться резко расхотелось, но из принципа я решила не останавливаться. Помирать, так гордо. Ну, хоть портрет они себе не заберут, значит, удача на моей стороне.
Резкая боль пронзила где-то у основания шеи и оттуда брызнула кровь.
Я ойкнула, а черный подставил чашу под струю и что-то забормотал на непонятном языке.
Вокруг горели свечи, нарисованная пентаграмма ярко вспыхнула разноцветными красками и... Впереди, у соседнего склепа появился он.
Парни видимо не ожидали возрождения кого-то там так скоро и удивленно замерли. Амбруаз, серьезный и великолепный в своем черном, блестящем в сумерках наряде, очень быстро приближался к нам.
- Помогите, - хотела крикнуть я, но, видимо рана задела связки - из горла вырвался хрип.
- Эй! à l'aide! (прим. - помогите!) - я постаралась крикнуть громче, но опять получался бессвязный крик, - Помогитеееее!!!
Когда он увидел чашу у моего горла, его глаза зажглись бешенством. Он стремительно двинулся в нашу сторону, и рука черного дрогнула. Одним движением он вырубил его, и чаша с моей кровью разлилась по земле. Очень нежно Амбруаз обхватил одной рукой мою шею, а второй придержал затылок.
- Если бы я мог помочь раньше, - грустно прошептал он, и надавил.
Сначала меня обожгло кипятком, на глазах навернулись слезы, но я даже не могла приоткрыть рот, чтобы сказать, как мне больно. Это длилось вечность, и я даже стала привыкать к этой опаляющей все тело боли, но пришел адский холод. Шею закололо еще сильнее, из глаз хлынули слезы. И все это время мужчина пристально глядел мне в глаза, будто наблюдая за реакцией. Как врач.
Внезапно он отнял руки, и я закашлялась. Тело било в лихорадке, но скоро это все кончилось.
Я смогла поднять руку и коснуться шеи.
