Она опять приобняла его за плечи:
— Конечно, Чарльз, на это нужно время. Я согласна. Наверное, мы и вправду начали как-то не так — но разве нельзя все поправить? Я хочу попытаться. Я сделаю все, что смогу — если только ты снимешь панцирь, под которым все время прячешься. Если ты дашь мне к себе приблизиться.
Он продолжал одеваться, и Дженни тоже взялась за одежду.
— Пожалуйста, Чарльз, не молчи. Что бы там ни было, ты знаешь — если я тебе нужна…
Ему очень хотелось спросить, зачем она рылась в его бумагах. Он вдруг понял, что готов все ей простить. Он обнял ее за плечи, притянул к себе и нежно поцеловал.
— Если у тебя кто-то появится, Чарльз… ты ведь скажешь мне, правда?
Он ответил — конечно, скажу.
Они пообедали и, чтобы немного развеяться, пошли погулять в Кенсингтонский парк. На улице прояснилось, светило солнце. Мимо шли, взявшись за руки, влюбленные парочки; матери с маленькими детишками; пожилые люди в плащах. Дженни могла рыться в его вещах только затем, чтобы лучше его понять. Разве это такое уж преступление? Она любила его, а он — только сейчас он вдруг понял — он тоже ее любил. Когда придет время, он расспросит ее обо всем, и с этим будет покончено. Кинг держался как можно ближе к Дженни. Она рассказывала ему о своем детстве.
Прогулявшись, они опять пошли к ней. У подъезда Дженни вдруг вспомнила, что ей надо кое-что купить. Чарльз предложил сходить в магазин вместе, но она ответила, не беспокойся, и отдала ему ключи. Мол, ты давай заходи, а я быстренько сбегаю и минут через двадцать вернусь.
Чарльз вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж и вошел в квартиру. Подошел к пустой кровати, почувствовал, что постель еще пахнет их сексом. Это было приятно.
Еще поднимаясь по лестнице, он решил, что раз ему трудно заговорить о том, что произошло, то можно сделать и по-другому — по справедливости. Раз она рылась в его вещах, он имеет полное право ответить тем же самым. Чарльз открыл ящик комода. Ее белье — такое знакомое. Он пошарил внутри — мягкая ткань скользнула по руке. В уголке — упаковка гигиенических прокладок. Он вытащил что-то из ее белья; провел тканью по щеке — запах недавно стиранных вещей. Выдвинул следующий ящик. Бумаги и письма. Если она не постеснялась шарить в его бумагах, то почему же он должен стесняться? Фотографии и письма; много писем одним и тем же почерком — по обратному адресу на конверте он понял, что их писал человек, с которым она была помолвлена. Безбрежные просторы ее прошлого, о котором он ничего не знал — чужая и незнакомая территория. Вот на этом-то и сыграл Роберт: как бы ни были люди близки, всегда есть что-то, чего они друг о друге не знают; всегда останется что-то такое, что приходится принимать на веру. Большой коричневый конверт; не заклеен. Ну-ка, посмотрим. Кинг достал, что лежало в конверте. Его собственная фотография — откуда она у Дженни? Копия его статьи. И копия «Паводка».
