Эта затея была ненамного серьезнее школьных проделок — все это происходило как раз в те три-четыре месяца, когда казалось, что законы чуть-чуть смягчились, и почти все только и делали, что пробовали их на прочность. Кингу было интересно заниматься всем этим только из-за ощущения своей сопричастности — что он в чем-то участвует, что-то делает. Роберт в отличие от него безудержно упивался духом свободы. На факультетской доске объявлений памфлет продержался три дня — и Роберт как-то остановился, прочитал и лестно отозвался о стихах, как будто их написал кто-то другой. Он воображал, как совершенно незнакомые ему люди обсуждают его работу — незнакомые родственные души, о существовании которых он даже не знал. И никогда не узнает.
За несколько дней памфлет в буквальном смысле растворился в потоке жизни — все копии до единой бесследно исчезли. И, как считали Кинг с Робертом, на этом все и закончилось. Им было приятно думать, что они, может быть, тоже внесли свой вклад в общее дело борьбы за свободу, хотя, наверное, «борьба» — это сильно сказано.
Но именно та злополучная фраза о наклонностях Грива не позволила «Паводку» пропасть совсем без следа. Без нее памфлет считался бы противозаконным только из-за того, что его напечатали и распространили недозволенным образом — да, очерки и стихи никогда не прошли бы цензуру, но в атмосфере терпимости, которой тогда дышало буквально все, авторам не нужно было принимать какие-то особые меры предосторожности. Однако упоминание о Гриве подводило памфлет под статью «подстрекательство к бунтам». Тот самый экземпляр, которым Роберт любовался на доске объявлений, был отправлен одним местным партийным «шишкой» в полицию, где его подшили в специальную папку. И именно на него пять лет спустя наткнулся в архиве инспектор Мэйс; а Кинг к тому времени начисто позабыл, что же именно он написал.
По странной и горькой иронии судьбы, такая вот мелочь обернулась гибельными последствиями — так неудачно построенная фраза порой обращает комплимент в оскорбление. По странной и горькой иронии судьбы, человек иногда умирает из-за невинной, в сущности, проделки в духе школьных проказ.
Чарльз с Робертом продолжали встречаться и играли дуэтом, хотя теперь эти встречи становились все реже и реже. А Роберт очень сдружился с Энни. Именно он предложил собираться втроем — ходить в кино или на прогулки по воскресеньям. Очень скоро Кинг начал подыскивать подходящие предлоги, чтобы уклониться от участия в этих совместных походах и не напрягать Роберта с Энни. Рядом с ней он себя чувствовал скованно и неуютно, а ему это было не нужно.
