Бойцы из партизанского охранения встретили Роберта и Шурика на дороге, отвели по лесным тропам через топи, на сухую, поросшую осинничком поляну. Там у землянки стояли покрытые попонами партизанские кони.
Приземистый, широкоплечий Коннов, положив на стол красные, задубевшие на морозе руки, внимательно слушал сообщение Роберта. Тот доложил о последних действиях группы, о связях, установленных с подпольщиками гетто, о взрыве бензохранилища.
Командир был по-деловому сух, короток в речах — понимал, что гости ведут счет времени на минуты.
— Товарищ Роберт, дело у нас следующее. Мы должны полностью разгромить Лидский железнодорожный узел. Первый удар нанесет ваша группа. Надо взорвать железнодорожную электростанцию. Выполнить задание поручаем вам, товарищ Роберт. После диверсии уйдете в лес, будете возглавлять нашу агентурную работу в особом отделе. Вам тут все карты в руки. Вы, Климко, останетесь руководителем подпольной группы на станции.
Последнее партизанское задание было и самым трудным. Для того чтобы выполнить его, Роберт должен был проникнуть на электростанцию. Эта электростанция была единственным энергетическим центром в городе. Она питала током не только станцию, но и все предприятия в Лиде, а главное, авиационные мастерские при военном аэродроме. Немцы обнесли станцию колючей проволокой. У входа день и ночь дежурили охранники. Получить назначение на электростанцию можно было только в гебитс-комиссариате.
Роберт решился на смелый шаг. Он отправился с визитом к самому гебитс-комиссару города, чтобы выпросить у него назначение на электростанцию. Он знал, что железнодорожная администрация даст ему самые лучшие рекомендации. К тому времени Роберт завоевал прочный авторитет среди немцев и пользовался их доверием. Благодаря регулярным выступлениям с Бубой в концертах самодеятельности его знал теперь весь гарнизон. Но как бы то ни было, риск был велик. Предвидя возможную неудачу, Роберт распрощался с Шуриком и всеми подпольщиками.
Гебитс-комиссар, выслушав Сосновского, отрывисто рассмеялся и сказал, подбрасывая на ладони костяной нож для бумаг.
— Все хотят работать на электростанции. Там хорошо платят.
Ханвегу уже приходилось видеть Сосновского на городских концертах и в клубе, куда Роберта приглашали как тапера, Гебитс-комиссар был настроен благожелательно. Однако предосторожность не мешала. Ханвег снял трубку и попросил к телефону шефа железнодорожного узла. Кукелко ответил, что Сосновский проявил себя с наилучшей стороны.
