Гонория, заинтересованная этим разговором, спросила у того, кто постарше:
— Чем объяснить повсеместное на селе запустение и упадок?
— Дело в том, что издаваемые законы сейчас ничего не значат... — ответил старик колон. — Это и превращает земледельцев в разбойников, влагает им в руки железо не для обработки земли, а для убийства и делает их непокорными властям.
И далее крестьянин поведал, как происходит у них на селе сбор податей... Когда являются люди, коим вменено в обязанность собирать подати, то они требуют их спокойно и тихо, но встречают презрение и насмешки. Тогда сборщики с раздражением повышают голос, затем они изрекают угрозы в адрес сельских властей, но бесполезно. Наконец, они хватают их и тащат за собой, но те сопротивляются и пускают в ход камни. И вот сборщики возвращаются в город с ранами вместо податей, и кровь на плащах их говорит о том, чему они подверглись. Несчастные сборщики узнают, что если они подати не доставят, то, сами подвергнутся бичеванию. Тогда они, не имея нужного количества золота и серебра, со слезами продают своих рабынь и рабов, которые тщетно обнимают колени продающего их хозяина. Затем сборщики приезжают в свои поместья с целью продать их, и с ними приезжают покупатели. И цена за землю идёт на уплату податей. Затем наступает для сборщиков забота о пропитании себя, жены, детей, и наконец, когда нет уже более никаких возможностей, они вынуждены просить милостыню. Так, сенатор (член городского совета) вычёркивается из списков по причине отсутствия имущества. Вот почему тают городские советы, вот что является бедствием для городов, а вред, причиняемый городам, пагубно отражается и на военных силах.
— Где же такие люди ищут защиту? — снова спросила Гонория.
— Я знаю одного сборщика, который, разорившись, ушёл в монахи-отшельники, — начал снова отвечать старик. — Живёт в пещере, и ранее, кто не платил ему подати, ругал его и унижал, теперь приходят к нему за словами утешения... Этих самых христианских отшельников развелось в наших краях много. И народ с благоговением к ним относится.
Раньше римское общество строилось на подчинении личного начала общественному, гражданина — государству... Сейчас всё наоборот: рвут государство в своих личных интересах на части. Теперь высочайшим идеалом человека в народном представлении, думала Гонория, стал отшельник, полный презрения ко всему земному и погруженный в религиозное созерцание; стали такими идеалами банкир и торговец (коммерсант, от латинского слова — commercium). Эти идеалы пришли на смену древнему идеалу самозабвенного героя-патриота, готового пожертвовать жизнью на благо своей родины.
