Ильин всплеснул руками:
— Какое золото, аллё?! Как мы его будем искать? Вычерпывать море вот этой бутылкой? Нам нужна лодка! А лодки у нас нет!
Рябко загрустил. Ольга молчала, теребя этикетку на бутылке. Ильин делал глоток за глотком и вспоминал свой катер. Настя большими глазами смотрела на всех, а потом произнесла:
— У меня есть лодка.
Ильин и остальные разом уставились на нее.
— Что?
— У меня есть лодка. Ну, папина. Точнее, не у меня, а у папы. Она стоит на пирсе за Кафиреусом. Папа только в выходные на ней плавает. Хотя почему-то говорит, что ходит. Как можно на лодке — ходить? Глупости какие-то. А все потому, что в наших школах сейчас детей ничему не учат.
Ильин вскочил.
— Точно. У твоего отца есть лодка, он об этом говорил. А он что, может одолжить? Если ты его попросишь, он это сделает?
— Ну… Если хорошо попросить… Если сказать, что это для друга…
Под другом наверняка подразумевался Рябко, который немедленно занервничал:
— Мне это не нравится.
Ильину Ольга выделила каморку в глубине дома. Ильин грохнулся спать, хмельной, расстроенный, но при этом возбужденный, потому что на горизонте замаячила пусть призрачная, но надежда. Когда в дальней комнате затихла возня Рябко и Насти, к Ильину пришла Ольга. Скинула с себя одежду, забралась под одеяло и шепнула:
— Все будет хорошо.
— Не знаю, — бормотнул Ильин. — Те уроды и про тебя спрашивали. Нам вместе надо держаться, чтобы с тобой ничего…
Ольга обняла Ильина.
— Не думай сейчас об этом.
— Да как не думать-то? У меня остались только плавки.
Ольга положила руку ему на живот и прижалась к Ильину обнаженной грудью.
— Утро вечера мудренее. Сейчас расслабься.
— Тебе легко говорить. Не тебя хотели убить и…
Рука Ольги скользнула с живота вниз. Только теперь Ильин догадался, на что она все это время намекала. Ильин обнял девушку и потянулся своими губами к ее.
* * *
— И как все это понимать?
Володин исподлобья таращился на делегацию, которая рано утром нарисовалась на пороге таверны «Черный принц». Ильин, Рябко, Ольга и Настя. Володин буравил недобрым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, Настю — та в ответ виновато и глупо улыбалась отцу — и Рябко — тот в ответ предпочитал созерцать пол.
— И чего вы нарисовались тут всей толпой? — прорычал снова Володин.
Ильин сделал шаг вперед.
— Разговор есть.
— Папа, — подключилась Настя, — выслушай Сашу. Саша хороший.
— Для тебя все хорошие. Марш на кухню!
— Папа!
— Я сказал, быстро смылась на кухню!
Настя, продолжая виновато и глупо улыбаться, прошмыгнула в дверь во внутренние помещения. Володин обвиняющим жестом судьи и палача вперил палец в Рябко:
