Слева стояли еще двое: небритый брюнет внушительной комплекции и жилистый парень лет 25 в черной майке.
— Че вылупился, мля? — дергая головой при каждом слове, агрессивно загудел парень.
Голос повиновался ему с трудом, на языке чувствовался соленый металлический привкус.
— Где я? — пробормотал Ильин.
Детина шагнул к Ильину, изучая, как малоприятный музейный экспонат.
— Где надо.
— Кто вы такие?
— Зови меня Иван Иваныч.
— А это, — Ильин слабо кивнул голвой, в которой при этом что-то зазвенело, в сторону парочки слева, — Петр Петрович и Василий Васильевич?
С жилистым парнем что-то явно было не так, потому что он снова зло и хищно задергался:
— Ты кого Васьком назвал, э, ты, мля?
— Заткнись, — успокоил его детина. Парень повиновался и затих, а детина вернулся к Ильину: — Ну? Вы их нашли?
— Кого — их?
— Ты знаешь, кого. Контейнеры.
Ильин соображал очень слабо.
— Контейнеры? Какие еще контейнеры? Мусорные?
Детина не пытался запугивать и угрожать перед тем, как начать бить. Он сразу же врезал кулаком Ильину в солнечное сплетение. Ильина передернуло от адской боли, а в глазах взорвалась тысяча свирепых солнечных зайчиков.
— Повторяю вопрос. Вы нашли контейнеры?
Только теперь Ильин понял, что интересовало детину. Металлические ящики с бутылями со странной черной жидкостью внутри.
— Чего бить-то сразу, — прохрипел Ильин. — Слушай, дружище, мы тут просто плаваем. Возим туристов. Мы на этом зарабатываем.
— Вы подняли со дна металлический контейнер, — не унимался детина. — В нем были стеклянные емкости. Их должно было быть пять. Но сейчас их четыре. Где еще одна?
— Я откуда знаю. Рыбы склевали. Разбилась. Кто-то спер. А может, ее и не было никогда. Что было, то достали.
Детина нахмурился, пытаясь сообразить, врут ему или нет. Сразу же жилистый парень подал голос:
— Он у второго. Или у телки. Сто пудов.
— Может быть, — не став затыкать подручного, согласился детина. — Эй, ты, утырок. Ваша баба, кто она и откуда?
Ильин очень не хотел, чтобы его били. Ребра стонали и скрипели, как натянутый такелаж, при каждой попытке вдохнуть.
— Туристка, — Ильин старался говорить как можно более убедительно. — Мы зарабатываем на туристах. Подошла, заплатила, сказала, что понырять хочет. Вот и все. Зовут ее вроде Маша. Или Марина. Я не помню точно.
Детина сухо хмыкнул:
— Понырять? Ныряли все больше вы. А она загорала.
— Эти женщины такие непостоянные.
Детина хотел его ударить, он уже повел плечом в характерном движении перед ударом. Ильин выдохнул воздух и сжался. Но удара не последовало: детина передумал, одарив напоследок Ильина презрительным — словно смотрел на больную овцу на скотомогильнике — взглядом. А потом обратился к подручным:
