Когда Ильин снял маркер и показался на поверхности, с площадки на корме ему тянула руку Ольга.
— Как вода, прозрак? Давай лапу и скидывай сухарь!
Отплевавшись, Ильин удивленно уставился на нее. Потом догадался:
— Сленг дайверов из интернета?
— Ага! — просияла Ольга.
Нет ничего утомительнее, чем проводить на дне в сумме несколько часов в день — в одиночестве, или с напарником, с которым можно обменяться разве что жестами из скупого набора дайверов, постоянно ощущая на черепе тяжесть воды и мусоля во рту мундштук-загубник трубки регулятора. После двух погружений Ильин передал эстафету Рябко, с чашкой крепкого сладкого чая засев отогреваться на солнышке.
До вечера они выполнили еще шесть погружений. В одном из случаев в воду пошли Ильин и Рябко одновременно, потому что магнитная аномалия была на участке со сложным рисунком дна. Орудуя ручными металлоискателями, принялись шерстить территорию дна вокруг маркера. Погрешность в этот раз оказалась впечатляющей — объект был обнаружен почти в 10 метрах от маркера. Покрывшаяся коростой проржавевшая напрочь дырявая бочка, из рваного отверстия на которой, испуганные шумом, вырвалась и умчалась прочь стайка рыбешек.
Первое время Ольга сидела на диванчике позади пульта управления, но после пары погружений убедилась, что нет ничего скучнее, и отправилась загорать на носу катера. Она расположилась на баке, и жизнь Рябко стала совершенно невыносимой. Одним глазом он следил за приборами, а вторым пожирал задницу девушки. Ильин был вынужден пару раз толкнуть его локтем.
— Работай работу!
— А я говорил, что это плохая идея, — огрызнулся Рябко, кивая на Ольгу, и с несчастным видом уткнулся в монитор.
Он примирился с существованием журналистки на борту лишь к вечеру, когда оказалось, что им не нужно тянуть жребий, чтобы решить, кто будет готовить — Ольга с удовольствием взяла камбуз на себя.
— Слушай, Сань, — озадачился Рябко, когда они ужинали на корме, — а если мы так ничего и не найдем? Ты не думал об этом?
— О чем?
— Блин… Я говорю, если мы ничего не найдем? Ну, то есть вообще ничего? Как с Якорем тогда объясняться будем?
— Объясняться с Якорем? — нахмурилась Ольга. — Какой у вас жаргон все-таки непростой. Что это означает? Бросить якорь? Поднять якорь? Или…?
Ильин вздохнул.
— С Якорем я как-нибудь договорюсь, — и добавил, услышав унылое и скептическое фырканье Рябко: — Он мне четыре года отсрочку делал! Сделает и сейчас. Мы же договорились, тем более. Золото ему не помешает. Найдем — половина ему. Это офигительный куш.
