Когда на мобильный пришло сообщение, я, растянувшись на полу, с усердием качала пресс.
РАБОТА №3: «Тенечка, день добрый. Надеюсь, ты уже поправилась, так как обратиться мне кроме тебя не к кому, а срочно нужно покинуть город. Умоляю, не откажи».
Читая сообщение, я невольно улыбнулась. Томила, пожалуй, была одним человеком на планете, которому я была нужна и она, спасибо ей за это, не давала об этом забыть. За все то время что я потратила на себя, она написала мне сообщений больше, чем мне когда-либо писал хоть кто-то. Раньше я отказывала ей, но в этот раз решила, что уже можно выходить в люди. Да и за ее «малышами» я ужасно соскучилась.
Я: «Не откажу. Пишите время, выручу».
Собираясь на улицу, я была довольна собой как никогда. В стареньком платяном шкафу я отыскала самые приличные вещи. Свитер, прикрывающий попу, приятного цвета непонятного голубого оттенка, который я по этой причине и не носила; слишком уж светлый, для столь печальной жизни. Не растянутый, не выстиранный, не дырявый, свитер реально сидел отлично. Какие-то лосины, даже не мои, а мамины, со старых запасов, разрисованные под темно-синие джинсы, тоже не плохо облегали мои окорока. Волосы я вымыла, и пусть они как всегда были закованы в резинку, они блестели чистотой и приятно пахли.
То, что я увидела в зеркале на выходе из квартиры, меня вполне устраивало. Мое лицо значительно уменьшилось в размере, наверное лишний вес начал исчезать с верху вниз. Отсутствие заметных изъянов, радовало меня больше всего: ни тебе сыпи непонятной, ни черных точек, только едва уловимые остатки кратеров, но они настолько незначительны! Свежепостиранная и выглаженная куртка, чистая обувь. Такой опрятной я себя уже даже не помню. Последний штрих - капелька маминой туалетной водички. Вот что значит качество, Франция, пусть и пятилетней давности, зато не утратила истинный аромат.
- И это только начало, - довольно проговорила я изображению и бодро захлопнула за собой входную дверь.
***
- Ну ничего себе! - было первое, что я услышала из уст Томилы.
- Здрасьте.
Я откровенно смутилась. Как же приятно увидеть подобное выражение лица у женщины, чьей красотой и изысканностью я всегда тихо восхищалась. Да, Томила своей изысканностью и идеальностью форм безумно раздражала и заставляла чувствовать меня на своем фоне еще тем убожеством, но я, все же, восхищалась ею.
- Танечка, да ты красотка! - Томила Кирилловна всегда была эмоциональным человеком и сейчас не стала сдерживаться. - Прости, но я должна это сказать - болезнь пошла тебе на пользу. Твое лицо… Что ты с собой сделала, это ведь не твое лицо.
