В один из таких прекрасных дней меня посетил очередной новый лечащий врач и принялся объяснять, что со мной было. Они (доктора), наконец определились, что за болезнь (точнее болезни) стали причиной чуть ли не летального для меня исхода. Доктор сыпал медицинскими терминами и хвастался успехами, наглядное пособие которым я. Этот доктор, отняла у меня больше часа такого драгоценного для меня времени, а чтобы он не продолжал дальше, я его просто остановила:
- Родион Родионович, вы меня простите, но мне совершенно не интересно все то, что вы рассказываете. Поверьте, мне неважно от чего вы меня спасли, важно – от чего я сама себя спасла. Я вам, конечно, безгранично благодарна, но мне больше не хочется обговаривать болезнь, которая чуть не стала последней в моей жизни. Мне просто хочется жить, наслаждаясь каждым новым днем, а вы мне мешаете.
- Что простите?
- На улицу я хочу, можно?
- Да, конечно.
Уже к концу апреля, я довольно неплохо самостоятельно передвигалась. Набрала нужный мне вес и стала практически здоровым человеком.
Врачи более не видели причин, чтобы удерживать меня на стационаре, поэтому договорившись об амбулаторном лечении, я с легкой душой покинула не очень веселое учреждение.
За все время моего прогрессивного лечения, Павел так и не объявился, а я уже давно перестала задаваться вопросом – Почему? После того, как я убедилась, что с ним все в полном порядке, я более ни разу его не встречала. Ни случайно, ни специально, я не видела этого мужчину, но неустанно мысленно благодарила его за то, что он для меня сделал, делал. Ни много ни мало, но ведь именно этот человек вселил в меня надежду, что я даже будучи практически в безнадежном состоянии, все еще могу стать счастливой. Именно он терпел мои выходки и высказывания, изо дня в день настаивая на том, что у меня обязательно все наладиться, стоит только захотеть. Именно он стал той соломинкой, за которую я ухватилась, чтобы выжить. Именно желание помочь ему и поддержать его так, как это делал он, послужило мощным толчком к моему выздоровлению. Он однозначно был моим «плацебо» и я этого никогда не забуду. Павел Олегович стал значимым человеком в моей жизни, но он остался в прошлом, а я продолжала жить настоящим.
В отличие от Павла, Федор с Томой с первой минуты моего возвращения на «волю», так сказать, напомнили о себе.
Войдя в свою спальню, первое, что я увидела, это огромный плакат с изображенной на нем счастливой семьей. Тамара держала на руках маленький сверток с едва торчащим из него носом, а Федя нежно глядя на малышку обнимал их обеих. Внизу красовалась подпись – «Александре от Александры – мы тебя любим ?».
