Физически мне не стало лучше. У меня все так же болело, и все так же не было сил. Я не начала бегать и не набрала нужный мне вес. Я не стала здоровой, но я смогла стать счастливой, насколько это понятие можно применить к моему состоянию. Я больше не жалела себя и не проклинала эту несправедливую жизнь. Стиснув зубы, я терпела боль, принимая ее как нечто необходимое, перед бескрайним и безоблачным счастьем, полном здоровья и любви.
Я была готова встретить Новый год, с полной уверенностью что переживу его и еще много-много лет после.
- Паш, а Федор все еще является, или уже покинул затею увидеть меня?
Павел Олегович не так давно стал для меня просто Пашей, а я ему Сашей. Мы отказались по взаимному соглашению от официальных Александр и Павлов Олеговичев.
- Он приходит каждый день, вот и сегодня уже был. Обещал завтра обязательно передать тебе новогодний подарок.
- Можешь разрешить ему меня навестить. Я больше не злюсь на него и не обижаюсь. Я ничего к нему не чувствую и будет справедливо, если я ему об этом скажу, облегчив свою душу. Я хочу вступить в Новый год честно. Начать все с нового листа. Белоснежного и огромного. На нем не будет места прошлому, с которым я хочу попрощаться, не будет планов на будущее – оно никому не известно, будет только настоящее.
- Как пожелаешь. – Павел сиял от счастья. – Уже завтра двери твоей палаты будут вновь раскрыты для всех желающих.
- Уж слишком громко сказано.
Желающих меня навестить кроме Федора, ну, возможно еще Тамары, нет. Когда только со мной началась вся эта история, меня навещали сотрудники моего ресторана, коллеги и даже Борис Сергеевич заходил, однажды, но сейчас. Сейчас никому нет до меня дела. Ну и ладно. Еще чуть больше недели назад эти мысли вызвали бы у меня слезы, но не сегодня. Сегодня мне все равно интересна ли моя персона кому-то, главное, что она стала интересна мне.
Как и обещал Павел, уже на следующий день ко мне явился Федор.
* * * * *
Должна признаться, я ожидала, что он придет ко мне словно побитая собака: измученный угрызениями совести, душевными терзаниями и еще Бог знает чем. Мне казалось, после последнего нашего разговора он все же осознает, какого масштаба боль причинил мне. Я хотела великодушно простить его, тем самым очистить свою душу, но ничего не вышло. Я лишь убедилась еще раз в правиле – человек предполагает, а Господь располагает.
Первым делом Федор протянул мне небольшого размера ярко упакованный сверток, который я демонстративно отложила в сторону, даже не поблагодарив. Видимо, это и был тот самый новогодний подарок, о котором говорил Павел, но сейчас мне не было до него дела.
