* * * * *
В один из таких многочисленных идеальных дней, в дверь нашей квартиры позвонили. Открыв – я оторопела. На пороге стоял невысокого роста полненький мужчина в милицейской форме:
- Добрый день, гражданка Прохорова?
- Да, добрый.
Отчего-то мне стало тревожно. То-ли тон стоявшего, то-ли еще что:
- Младший лейтенант Василий Васильевич Василевский, – молодой мужчина переминался с ноги на ногу и старательно отводил от меня глаза. – Внедорожник черного цвета марки «Фольцваген» с номерными знаками МК1234СВ зарегистрированный на имя Прохорова Валентина Александровича вам знаком?
- Не знаю я, какие там знаки на автомобиле моего отца Прохорова Валентина Александровича, но вы озвучили именно его фамилию имя и отчество.
Я пыталась прочесть на лица младшего лейтенанта ответы, вопросы на которые я боялась задать. Сердце начинало бешено стучать. Во рту пересохло.
- Данный автомобиль сегодня ночью попал в аварию, – все это и последующие слова Василий Васильевич уверенно произнес глядя мне прямо в глаза. – Травмы, полученные при лобовом столкновении с комбайном, у обоих пассажиров данного автомобиля оказались не совместимы с жизнью. Мужчина и женщина, находившиеся в данном авто, сейчас находятся в городском морге, куда вам нужно вместе со мной проследовать на опознание.
Ужасно затошнило. Начало жестко пульсировать в висках. В глазах потемнело. Ноги подкосились сами собой...
- Сашенька, дорогая, любимая, ты меня слышишь?
Знакомый голос, казалось, доносился из длинного-длинного коридора. Меня все еще тошнило.
Желание увидеть мужа не увенчалось успехом, свинцовые веки мне никак не удавалось поднять, а вот разговаривать я могла:
- Ты видел милиционера? Где родители? Где я?
Мозги просто плавились. Соображать получалось еще труднее, чем открыть глаза. Туман.
- Сашенька, тебе не стоит так волноваться, – губы Феди укрыли заботливыми и ласковыми поцелуями все мое лицо. – Подумай о нашем ребенке. Прошу тебя, возьми себя в руки. Соберись с силами. Милая, родная…
- Ты не ответил ни на один мой вопрос. Я хочу знать – это был не сон?
Не видя мужа, я прекрасно представляла его грустное лицо и безысходность в серых глазах. Я слышала, как он раз за разом сглатывает слюну. Я чувствовала его страх. Я чувствовала его боль:
- Это были они?
- Что?
- В морге были мои родители?
Я смогла. Я выдавила из себя это, так как прекрасно понимала – мой супруг никогда не сможет сделать мне настолько больно.
Спустя несколько долгих минут, он все же решился ответить, хотя к тому времени его ответ для меня был очевиден:
