В знак благодарности за вкусный завтрак я встала на цыпочки и, дотянувшись до маминой щеки, нежно прикоснулась к ней губами.
- Обещай, что оденешься тепло. Простуда вам сейчас ни к чему.
Куда же без этого! Мама просто не могла упустить возможность позаботиться о своем ребенке, да и о моем, заодно.
- Ща, пойду, отыщу валенки и тулуп до пола. Может, еще что посоветуешь?
- Не смешно, Лера. – Лицо мамы превратилось в «лицо МАМЫ». - Ты вот не знаешь, как тяжело лечить самую обычную простуду, когда нельзя глотать таблетки горстями, как ты любишь. А нужно народными средствами обходиться. Когда я тебя носила, два раза умудрилась простыть, так что знаю, о чем говорю.
- Ааа, тогда понятно, почему я по нескольку раз в году «пролеживаю» учебу дома, под одеялом. - Пошутила я, но мама не оценила.
- Может быть. Но разве твоему ребенку нужно подобное счастье?
«А почему бы и нет? Дополнительные «каникулы» еще никому не помешали» - подумала я, но мысли остались мыслями.
Не желая затягивать нашу беседу до часовых масштабов, я обошлась простым:
- Хорошо, мамуля, обещаю на выходе показаться, чтоб ты заценила степень моей одетости.
- Вот так бы и сразу, - прозвучало довольно.
23
Передо мной встал не простой выбор – быть сегодня максимально эффектной или практичной.
На то, чтобы все содержимое моего несчастного комода оказалось на полу, мне не потребовалось много времени: джинсы, юбки, платья; летние, зимние, непонятные - моему взору открылось все.
С одной стороны – я пообещала маме, что оденусь тепло; с другой – я не буду выглядеть сногсшибательно в стареньких угах, и своем пусть совсем новом, но достаточно длинном и объемном пуховике.
- Блиин! – расстроенно протянула я, прекрасно понимая - ответный удар будет менее эффективным: пижаму со Спанч Бобом, подаренную Матвеем еще год назад на день влюбленных, одевать не вариант; но ведь и плюшевого зайца, тоже? А так хотелось достойно отыграться за Майка Тайсона на его груди, когда он лапал эту швабру.
– Ладно, пойдем другим путем.
Серо-голубые, максимально облегавшие мои пышные формы, джинсы, Плетнев любил больше всего. «Малая, ты в них такая секси» - говорил он, а в глазах разгорались похотливые огоньки. А мой кашемировый свитер с V – образным вырезом, всегда сводил его с ума. «Не честно одевать в школу подобные вещи. Нет, ну ладно у тебя не было бы что показывать. А то ведь насмотрюсь на тебя на переменах, потом преподы только и царапают шестеры в дневник». Он часто целовал мою доступную в этом свитере шею, и для меня осталось загадкой – как он не сломал глаза, всякий раз заглядывая ко мне в декольте?
